– Но он в этом состоянии уже почти два года.
– Бывает, что такая диссоциация длится годами. А бывает – в особых случаях, – когда симптомы затягиваются на… м-м… на совершенно неопределенное время. Мне очень жаль, Эйми.
Ян придвинул мне ноутбук. Экран погас, компьютер погрузился в спящий режим.
– То есть к нему может вообще никогда не вернуться память?
Ян шумно выдохнул.
– Я думаю, тебе следует быть готовой к тому, что Джеймс может отсутствовать сколько угодно.
Я с яростью замотала головой.
– Видишь ли, когда у человека диссоциативное расстройство идентичности, в нем сосуществуют две или более личностей, и они постоянно меняются местами, – стал объяснять Ян. – С диссоциативной фугой дело обстоит совсем иначе. Предыдущая личность исчезает, и вместо нее появляется новая. И пока кто-либо не поведает такому человеку, что с ним не все в порядке, новая личность и понятия не имеет о какой-то замене. Это вполне объясняет, почему Джеймс – то есть Карлос – даже не пытается вернуть воспоминания. Он не знает, что он Джеймс, и, надо полагать, никто его насчет этого пока не просветил.
Ян мягко опустил ладонь на мое колено:
– Эйми, похоже, что Джеймса больше действительно не существует. Это все равно, что он умер.
Я оттолкнула его руку.
Ян положил ладонь на стол. В нем явно боролись разные эмоции – это было видно по тому, как он резко сжал руку в кулак, как сделал несколько глубоких вздохов. Ему все время хотелось дотронуться до меня – но он тем не менее старался себя сдерживать. Мне сейчас нужна была хоть какая-то дистанция, чтобы все обдумать.
Я потерла виски пальцами.
– Но как же Джеймс мог исчезнуть, если в самом Карлосе так много его отголосков? – Я рассказала Яну и о краске, которой Карлос подписывал свои картины, и о видениях, которые его посещали. И о том, как он долгие месяцы пытался написать мой портрет.
– Я не специалист, Эйми. Я не могу ответить тебе на эти вопросы.
Высказанная Яном теория звучала и абсурдно и невероятно трагично. Но я пока что не готова была расстаться с надеждой:
– А что, если к нему все-таки вернется память?
– Вот тут-то и начинается закавыка. Если это произойдет – что очень здорово, учитывая, как долго он пребывал в таком состоянии, – он будет в высшей степени сбит с толку, особенно таким разрывом во времени.
– Каким еще разрывом?
– К которому вернется Джеймс. Как только он появится, Карлос исчезнет, равно как исчезнет и его память.
– Он что, совсем не будет помнить о своей жизни в Мексике? – изумилась я.
– Ему будет казаться, что он расстался с тобой только вчера… Не знаю, что еще тебе сказать, Эйми. Но тебе, думаю, имеет смысл поискать информацию, почитать что-нибудь по этому вопросу. Я тут оставил открытыми кое-какие сайты… – Он провел пальцами по сенсорной панели, пробуждая ноутбук. – И еще, Эйми…