— Герр профессор, простите, что я так настаиваю, но что всё-таки с аэрофотоснимками?
— С аэрофотоснимками?
— Да, снимками Финской Марки. Я, конечно, понимаю, что вы не можете извлечь их прямо сейчас из воздуха, но, может быть, завтра, если я зайду утром, ваша секретарша…
— У меня нет для вас аэрофотоснимков. Аэрофотоснимки! Конечно, у нас в институте есть снимки. Но специально для вас, чтобы вы взяли их с собой в поле… да о чём вы говорите! Мы же их не сами делаем.
— Но профессор Сиббеле…
— Да при чем здесь профессор Сиббеле! Почему это профессор Сиббеле обещает вам мои снимки?? Если вам так нужны аэрофотоснимки, приходите за ними туда, где они хранятся. А это — в Геологической Службе в Тронхейме. Всё равно вы будете в Тронхейме по пути на Север. Обратитесь в Геологическую Службу! Остмаркнесет, Тронхейм. Директор Валбифф. Он будет рад вас принять. Они только что переехали в великолепное новое здание, это его гордость. Он будет просто счастлив всё вам показать. Да, Валбифф — именно тот, кто вам нужен. Я прямо сейчас позвоню ему, дабы подготовить к вашему визиту.
Нуммедал протягивает мне руку.
— До свидания, молодой человек, всего хорошего. Передайте привет Арне и Квигстаду. И, конечно, заходите на обратном пути, когда закончите свои дела в Финской Марке. Не забудете?
Он снова отворачивает свои очки вверх.
— Ах да, только карту у вас заберу. Салют!
Он стоит на краю тротуара. Два толстых стекла очков на лбу и два перед глазами — словно четыре фонарика у него на голове.
Выставив трость вперёд, он входит прямо в поток машин. Движение останавливается, он переходит улицу. Кажется, что улица за ним захлопывается.
Что теперь?
Было бы нехорошо не послать Сиббеле какую-нибудь открытку. Покрутив железную вертушку, я заботливо выбираю подходящую цветную фотографию трамплинной вышки. Держа открытку за угол и мысленно ею помахивая, я иду к себе в гостиницу и пытаюсь придумать, что бы на ней написать. Ничего путного не получается, потому что в голову приходит только то, что я думаю на самом деле:
«…Ваша рекомендация к профессору Нуммедалу помогла мне весьма посредственно. Это почти слепой старик, видимо, уже не всегда адекватный. Целый день мне пришлось выслушивать его речи, при этом он не преминул случаем выразить своё весьма презрительное отношение к Нидерландам. К Вам, о высокочтимый учитель, он тоже большого уважения не питает. В молодости Вам как-то раз довелось с ним поспорить, и сдаётся мне, что он до сих пор Вам за это мстит. Уничижительно отозвавшись о Ваших научных достижениях при помощи нескольких тщательно подобранных фраз, он долго превозносил свои собственные работы. Всё это не имело никакого отношения к тому делу, по которому я пришёл, но я терпеливо выслушал его до конца. При этом он вёл себя так, как будто я приехал исключительно затем, чтобы на него полюбоваться. Тогда как он с самого начала догадывался, что мне нужны только аэрофотоснимки. Я…»