Нестеров. Анита, проснулась? А я супницу разбил. Подарок Богдана.
Анита. Поздравляю. А откуда здесь взялся этот журнал?
Нестеров. А почему ты не спрашиваешь, откуда здесь эти цветы?
Анита. Откуда цветы — понятно. (Целует Нестерова.) А как попала в «Огонек» наша с тобой фотография?
Нестеров. Как? Сняли и напечатали.
Анита. Ну, допустим, когда на Ленинских горах гуляли, кто-то незаметно мог нас щелкнуть. Но почему такая смешная подпись? «Студентка Московского университета Анита Санчес помогает Герою Советского Союза Егору Нестерову изучать испанский язык»?
Нестеров. А ты разве мне не помогаешь? Мучас грасиас, аста маньяна, пор фабор, мучача, аморе…
Анита. Я и не подозревала, что у тебя уже такие познания в испанском. Тогда, значит, все правильно: пресса продолжает освещать личную жизнь известного героя…
Нестеров. Не мою жизнь, а уже — нашу. Можешь считать, что это наш с тобой свадебный подарок.
Анита. От кого?
Нестеров. От одного человека. Очень хорошего. Замечательного. Этот человек стал мне как родной.
Анита. Ближе меня?
Нестеров. Ближе тебя у меня никакого человека нет. (Целуются.)
Анита. Что с твоим отцом сейчас?
Нестеров (встает, ходит по комнате). Я узнавал. Ответили, что он жив. Ему сейчас пятьдесят пять… нет, пятьдесят шесть. Если ничего не случится, в следующем году должны освободить…
Анита. Как же вы встретитесь? Ты думал когда-нибудь об этом?
Нестеров. Конечно, думал, еще бы не думать. В общем-то, я его не предавал, это как-то случайно вышло. Я его очень любил и повсюду за ним таскался. И в тот вечер мы с ним вместе были. А когда эти, из района, меня спросили, кто снял замок с амбара, я сказал — отец. Ведь я дал честное пионерское, что правду буду говорить.
Анита. Какой замок с амбара?
Нестеров. Куда наших мужиков загнали, пятерых.
Анита. Кулаков?
Нестеров. Отец говорил, никакие они не кулаки, орал на районного. А потом замок снял и всех выпустил. Он упрямый был.
Анита. Так он был прав, ты так считаешь?
Нестеров (помолчав). Не знаю. Никак я тогда не считал. Меня сразу в Артек отправили: герой-пионер, часами наградили. Я совсем от этого голову потерял…
Анита. А когда нашел?
Нестеров. Аня, страшно, конечно, так думать про отца, но у нас, сама должна знать, зря не сажают. Значит, была его вина, а не моя. Я сделал тогда, как мне мать велела, и не отрекся от отца, а кем он меня считает — увидим.
Анита. Я встаю, отвернись.
Нестеров взял гитару, перебирает струны. Анита, закутавшись в простыню, прошла за его спиной. Остановилась.
Нестеров. Аня, я давно хочу спросить: у тебя в Испании кто-нибудь остался?