Скольжу взглядом по продуктам, сопоставляю с ассортиментом на полках, затем киваю. Нам нужны маслины. Ищу глазами нужную баночку и нахожу почти на самой верхней полке. Прикол что ли какой-то?! Неужели людям с маленьким ростом маслины не бывают нужны? Тянусь, но мне не хватает ещё очень много. Оглядываюсь в поисках ступенек… Ничего.
— Чего ты там зависла? — Эрнест сдаёт назад.
— Не достану… — шепчу в пол.
— Чего?
— Не достану… — немного громче.
— Что, блин? Я не слышу!
— НЕ ДОСТАНУ Я ЭТИ ЧЕРТОВЫ МАСЛИНЫ! — значительно громче. Люди покосились на нас, как на сумасшедших.
— Ты чего орешь, коротышка? — одним лёгким и непринужденным движением достаёт две заветные баночки и вручает мне, — держи и не кричи. Вот до чего маслины людей доводят.
Кладу их в тележку и иду дальше. Спокойно, Поля, одно дело делаем… Вдох, выдох… Мне совсем не хочется никого убивать.
— С чем связана такая резкая смена имиджа? — спрашиваю невзначай.
— Заметила? — смотрит на пальто. — И как? Мне идет?
— Немного непривычно, но в целом кучеряво.
— Кучеряво? — искренняя улыбка. Давно не видела… — Будем считать это за комплимент.
— Так, а ответ на мой вопрос?
— Двадцать восемь лет — не шутка! Пора становиться серьезным и браться за ум.
— Разве одежда — показатель?
— Начинаю с малого.
Мы медленно прогуливаемся вдоль ряда, беседуем, как двое друзей… Словно между нами и не было того, что было, к сожалению…
— Полин, я хотел сказать… — останавливается. От такого начала разговора захватило дух… замираю на месте. — то, что ты сейчас услышишь — слышали далеко не все. Вернее — никто, наверно… — смотрит в потолок: вспоминает или интригует меня? Негодяй. — Если ты кому-то расскажешь это — я буду все отрицать, учти. — выставляет указательный палец, — В общем, мне дико неудобно, что я сорвался на тебя…Тогда. — ему неловко, ему неудобно, как и мне… — Прости, ты не должна была все это слышать. Мне жаль.
Па-ба-бам… Сердце ускоряет темп, ноги превращаются в камень, а внутри проснулся маленький ежик. Нужно что-то ответить…Что?
— Я тебя прощаю, — выпаливаю на выдохе.
— Тогда едем дальше.
— Стой. — он оборачивается и вопросительно поднимает бровь. Увереннее, Полина. Где это видано, чтоб мы так перед мужиком робели? — Значит, мы все-таки можем попытаться быть друзьями…
— Нет, — отрезает.
— Почему?
— Мне не настолько жаль.
Пф! Что за человек? Неужели от него убудет, если он хоть раз не откажет мне? Ух! Бесит!
— Пойдем, иначе за елкой будете ехать на автобусе.
— Ладно, — смотрю в список, который немного взмок в моих ладонях от волнения.
Мы сейчас не враги, можно хотя бы не бояться встреч с ним — это же тоже результат.