Это все больше походит на сюжет для бразильского сериала, но не судьбу чьей-то семьи.
И угораздило меня же влипнуть в эту историю по самую макушку.
А еще радовалась, когда мне предложили пожить в квартире бесплатно… Знала бы, чем это все обернется — никогда и ни за что бы не согласилась! Купила бы ближайший билет до мамы и бежала бы без оглядки от всего это.
Но раз уж варианта все изменить нет, и прямо сейчас и здесь от меня требуется что-то ответить, то самое время собраться и сказать хотя бы слово…
Ну…
Хоть словечко…
Сердце бешено колотится, желудок скручивается в тугой узел от волнения, и та незначительная часть пищи, что я успела проглотить, порывается вырваться наружу. Слышу, как тикают часы: они реально где-то есть или это в моей голове?
Почему у меня нет пульта, который мог бы остановить бег часов, чтоб я успела незаметно смыться от нескольких пар глаз, прожигающих меня насквозь?
— Ну, уж нет! — Лика вскакивает со своего места и подходит ко мне, — я вам не дам впутывать ее в это все! Сами разбирайтесь! — она берет меня за руку и поднимает с места, — Эрнест, разве тебе не было уже 18, когда тебя «отправили» — кавычки в воздухе пальцами, — в Америку? Было! Потому никто силой не мог отправить тебя куда бы то ни было! Сам ответь на вопрос: почему ты улетел? — резко переводит взгляд на Эрика, который тяжело дышит, — а ты не смеешь отрицать свою вину. — обратный перевод взгляд на Эрнеста, — но не ты его будешь судить. Столько лет волками воете друг на друга, скалитесь, как псы… А смелости поговорить не хватает! И сейчас вы хотите, чтоб Полина вдруг разрешила все проблемы между вами? Трусы… — Лика тянет меня за руку к лестнице.
— Лика… — нас догоняет мама и хватает Анжелику за руку — куда вы?
— Всего лишь в свою комнату, хотя хотелось бы на Марс, подальше от вас.
— Мы приехали! — в комнату входит Эмир с Алисой. Беззаботная улыбка сменяется на озабоченный взгляд, изучающий каждого члена семьи по отдельности. — что случилось?
— О, догадайся, — с оскалом отвечает Лика и дальше тянет меня по ступенькам.
В голове шумит кровь, которая разогнала скорость по венам близкую к скорости света, во рту вдруг стало суше, чем в пустыне, а язык мертвой рыбиной лежит во рту и даже не пытается издать звука.
Только когда Лика закрыла дверь на замок, я смогла выдохнуть. Тлеющая надежда, что я в безопасности обдала теплом трепещущую душу.
— Спасибо, — выдохнула я, когда сердцебиение успокоилось, а язык наконец-то стал слушаться.
— Расслабься. Это не твоя война. И я знаю, что ты еще не готова была сделать правильный выбор, поэтому прекратила это, — плюхается на кровать рядом.