— Мне не нужен доктор, — пытается встать, но мои руки упираются ему в плечи.
— Теперь я решаю: кто тебе нужен. Итак, — ложусь рядом, — так как твоя поломка не лечится лекарствами, то будем просто лежать.
— И как долго?
— Не знаю, забыла спросить, — пожимаю плечами.
— А работа? — выгибает бровь.
— У нас больничные. У меня есть один знакомый доктор, он за шоколадку такие болезни нам напишет, что до конца года сможем приходить, когда вздумается.
— Ладно, — соглашается он, — но что мы будем делать? Лежать — не вариант.
— Не знаю, можем фильм посмотреть. Какой ты хочешь? — поднимает глаза к потолку, — нет, стой! Не думай! Тебе нельзя! Я сама… Блин, тебе же нельзя смотреть телек.
— Кто вообще тебе эту ерунду сказал?
— Это не ерунда, а рецепт лечения. Давай, я лучше тебе книжку какую-нибудь прочту? Только легкую, чтоб не нужно было думать.
— Помнишь ту, что ты впихнула мне, чтоб не знакомить с подругой?
— Да… — осечка, — эй! Это была просто рекомендация…
— Так вот, читай ее. Там думать не то что не надо, там это запрещено.
Следующий час я читала ему про правильное питание для ленивцев, идиотов и блондинок. Мы смеялись почти с каждой страницы, при чем так сильно, что сотрясение чуть и у меня не случилось. Не уверена, что лечу его правильно, но как умею!
Потом мы долго спорили, кому из нас нужно сходить за чаем: больной и еще не окрепшей мне или нездоровому и слабому Эрнесту. В итоге пошли вместе, на случай: если кто-то один упадет в обморок, то незамедлительно помочь.
Обморока не было, зато был вкусный чай с лимоном и долгие разговоры ни о чем. Нелепые шутки, искренние улыбки, короткие и быстрые переглядки, как вспышки грозы.
— Спать мне тоже под твоим наблюдением? — широко улыбается.
— Нет, спать можешь сам, но после клятвы.
— Торжественно клянусь, — кладет левую ладонь на правую грудь, складываю руки на груди и осуждающе качаю головой, закатывает глаза и кладет правую ладонь на левую грудь, — Торжественно клянусь не думать, не смотреть и не читать! А так же не вспоминать про двенадцать мифов 21 века, и ягоды годжи, которые упоминались в десятом мифе.
— Ты запомнил, — прищуриваю глаза, — зачем? Тебе вообще-то нельзя было думать! Все лечение напрасно, — всплескиваю руками.
— Спокойной ночи, — залезает в шкаф, прикрывает дверцы за собой и шоколадная макушка исчезает.
Утром, едва раскрыв глаза, иду к нему. Незачем больному человеку с сотрясением по шкафам лазить. Тихонько открываю двери и вылезаю наружу.
Эрнест еще спит, развалившись на пол кровати. Вот же Король!
Тихонечко крадусь на кухню, завариваю чай. По возвращению в комнату застаю больного лениво разминающего свою шею.