Ген Химеры Часть 1 (Храмкова) - страница 4


После — маркировка пакетов с трупным материалом и передача в отдел переработки. В Метрополе ничего не пропадало даром: жир шел на изготовление косметики, волосы — на парики и элементы одежды, а ногтевые пластины черт знает на что — Ойтуш не горел желанием вдаваться в детали. Так и сегодняшний рабочий день обещал стать одним из многих: неприятный рутинный труд, воспоминания о котором побыстрее хочется выкинуть из головы по дороге домой. Едва Ойтуш переступил порог «холодного цеха» — как называли свой отдел работники морга — над одним из грузовых лифтов загорелась лампочка.


— Ого, рано сегодня, — бойко произнес низенький мужчина в возрасте, чей препаровочный стол находился по соседству со столом Ойтуша.

— Так лекарство в городе закончилась, Риши, — отозвался парень. — Сегодня их будет завались.

— Давай этого я возьму, — сказал Риши с энтузиазмом затаскивая на стол труп в целлофановом пакете. — О, дама. Люблю когда утро начинается с прекрасного.


В отделе давно сложилось негласное мнение о том, что Риши был не совсем здоров психически: ну кто еще мог с таким почти неприкрытым удовольствием разливать кроваво-желтую массу жира по пакетам? Он приходил на службу раньше всех, уходил последним и никогда не брезговал самой грязной работой. Однако, с этим крепким стариком было о чем поболтать, даже несмотря на всю его чудаковатость.


На обработку тела у Ойтуша уходило обычно около сорока минут. Добавим сюда время, что уходило на расфасовку по пакетам — в итоге возни получалось не мало. Но сегодня ему везло: двое тщедушных стариков, что доставил грузовой лифт, были практически лишены подкожно-жировой клетчатки.


На запястье каждого из трупов было клеймо с временем и причиной смерти. Для большинства граждан Второго класса причина смерти выставлялась весьма условно, разумеется кроме тех, кто был распределен на высокие должности. Люди умирали от голода, инфекций, переохлаждения, травм на производстве и очень редко — от старости. Опыт стариков не ценился в нашем обществе; для государства они были балластной прослойкой, которая уже не может полноценно работать, но все еще продолжает занимать место.


— Ойтуш, возьмешь малыша? — спросил один из работников, наполовину стащив с лица одноразовую маску. — Тут ювелирная работа нужна.

— Что, действительно Первый класс? — с сомнением произнес Ойтуш, подходя к соседнему столу. На нем наполовину выпавший из целлофана, лежал подросток с изумрудными волосами.

— Сейчас посмотрим, — сказал Эдмундс, убирая пряди волос с виска молодого парня.