Там приехал к нам твой любезный сын,
Славный витязь-богатырь Дюк Степанович.
На пиру-то он, Дюк, порасхвастался.
Он похвастал тобой, своей матушкой.
Да несчетной похвастал золотой казной.
Да поспорил Дюк со боярами.
Отрядили они в Галич писчиков
Описать ваши богатства все животы.
Самым главным считарем-переписчиком
Будет — вот он: наш Чурило сын Плёнкович!»
Три дня писаря всё выглядывали.
Три дня писарчуки всё высматривали.
Все владенья разглядел Чурило Плёнкович.
На четвертый день он сел за стол,
Написал Чурило в Киев написаньице:
«Ты Владимир-князь Красно Солнышко!
Чтобы Дюковы владенья-животы описать,
Сосчитать всю его золоту казну,
Стольный Киев придётся на бумагу продать,
На чернила добавить Чернигов-град!»
Воротилося посольство в стольный Киев-град.
А Чурилушку того Плёнковича —
Разбирает его зависть разбиручая,
Разъедает разъеда разъедучая.
Хочет Дюка он унизить, осрамить-осмеять:
«Мы побьёмся, Дюк, о велик заклад:
У кого будет лучше платье цветное?»
Отвечает Чуриле Дюк Степанович:
«Ой, Чурило ты сухоногое!
Кривоногое-горбоногое,
Ты басись-хорошись перед бабами!
Ты выхаживайся перед девками!
А ты с нами, молодцами, и в кон не идёшь!
Платье цветное да богатое
Надевай ты завтра, Чурка, самолучшее;
На обувочки — сапожки зелён сафьян.
Я надену своё платье подорожное,
А на ноги обую только лапотки!»
Надевал Чурило платье цветное,
Изукрашенное-позолоченное.
А сапожки на ножки — узорчатые:
Щегольские-гогольские-щапливские!
Ну и хлыст, ну и хват — сапоги скрипят:
Носки — узки, каблуки — высоки,
Высоки-остры, голенища — пестры!
А кафтан-то, кафтан: он шит, он бран!
А во пуговках вплетено у него
Там по доброму да по молодцу!
А во петельках вплетено у него
По девице да по красавице.
Как застёгнутся — так обнимутся!
А расстёгнутся — поцелуются!
Вдоль по улицам да по киевским
Вот идёт щёголь-щап, вот купав
[23] молодец:
Кудри жёлтые рассыпаются,
Жемчугом по плечам раскатаются.
А лицо у красавца будто маков цвет!
А шея-то, будто белый снег!
Ан да очи-то ясна сокола,
А ведь брови-то чёрна соболя.
Заглядаются люди на Чурилушку.
Разневестились все невестушки:
«Ах, вот бы нам да такого в мужья!
Хоть бы в щёку бил да щёголь был!»
И глядят, так глядят, аж ломают глаз!
Там, где девушки глядят, — там заборы трещат.
Где моло́дицы глядят —там оконницы трещат.
Где старухи глядят — костыли грызут!
Загляделся на Чурилу весь женский пол.
Нарядился теперь Дюк Степанович.
Одевал он одежду подорожную.
Подорожную‚ а надёжную.
Надевал Дюк на ноги себе лапотки.
Лапоточки у Дюка из семи шелков.
А во каждой во клетке-плетениночке
Вплетено ещё по камню по яхонту.