— Не может такого быть, что в крови меньший процент, чем в волосе! Надо кости проверить — так вернее всего! — горячился Корд. — У вас ведь есть образец? — это Москополикусу.
— И что вы предлагаете — сломать палец? — холодно резонировал Брэг. — Или сразу сделать лоботомию?
— Ничего удивительного, — ответствовал Герардус, — значит, костная система взята у отца. Жаль, от матери образцов не осталось — её сожгли повстанцы, заживо.
Мучительный стон заставил всех обернуться. Вообще, Люба не была кисейной барышней: никогда раньше не падала в обморок, стоически переносила удары судьбы и порой казалась себе этаким Шварцнеггером, особенно когда дело касалась какой-либо угрозы её дочери. Но сейчас, представив излагаемую картину воочию, она поняла, что вовсе не железная, и тем более, не Арни. Хищные взгляды патологоанатомов-любителей прибавили адреналину. Она подскочила, запуталась в бесчисленных юбках, упала, ссадив ладошки, правда, не до крови, о чём, несомненно, пожалел зализняк, подняла блестящие от ярости и непролитых слёз глаза и зарычала. Высоко, но достаточно угрожающе, даже зубы выщерила.
— Ну-ну, успокойся, дорогая, — протиснулся белобрысый маг, всем своим видом показывая благородную тревогу, — никто тебя не тронет.
Естественно, она не обратила ни малейшего внимания ни на слова, ни на интонацию, ибо прекрасно знала, что это временная игра на публику. Ещё неизвестно, что он с ней сделает после.
— Какая любопытная реакция, — приглашённый маг присел на корточки, а после и вовсе встал на четвереньки, так сказать сравнялся в позициях. — Тебе нечего бояться, больше тебя никто не тронет.
Наивный! Не тронут её разве что в гробу, хотя с этими колдунами ни в чём нельзя быть уверенной. Девушка истерически рассмеялась. Резко, отчаянно, надрывно. Выплёскивая наружу весь свой страх и нервозность.
У герцога Брионкого так и чесались руки влепить ей оздоровительную пощёчину, у герцога Дагонского тоже. Остальным было лишь в разной степени любопытно. Хотя, ворон был рад, что получилось увидеть столь откровенную реакцию. Он и без того знал, что верить старому пройдохе Брэгу — всё равно что принять кобру за безобидного ужа, но одно дело подозревать, а другое видеть собственными глазами.
Положение спас один из тех магов, что изначально отнеслись к ней с некоторой долей сочувствия. Он с тем же сострадательным взглядом протянул ей бокал с водой и поддержал, когда тот чуть не выпал из трясущихся рук. Через пять минут девушка глубоко спала, тяжело привалившись к коварной руке помощи. Брэгдан, с одной стороны ужасно злой из-за финальной части спектакля, с другой довольный конечным результатом, подхватил её на руки и унёс в карету.