– Лучше поверь, – посоветовал да Силва, – даю слово.
– Конечно, но…
– Никаких но, – смуглый детектив раскинул руки. – Послушай, Клаудио, я дал тебе слово только за себя, а что решит Господь – не в моей власти.
Фонзека помедлил, размышляя, и кивнул.
– Заметано.
И осушил до дна бутылку, словно ставя печать под уговором.
– Хорошо, – спокойно кивнул да Силва и чуть расслабился. – Очень хорошо. Давай поднимемся в Кататумбу и ты покажешь мне свою лачугу.
Он заметил взгляд, который Фонзека бросил на Перейру, и все понял.
– Нет, без него; он слишком хорошо одет. И за милю видно, что он полицейский. Он подождет нас здесь и потом отвезет тебя назад.
Жестом удерживая Фонзеку на месте, капитан перекинулся с Перейрой парой слов. Подозрения на минуту всколыхнулись в Фонзеке, но тут же улеглись и он пожал плечами. Если не будет неприятностей в трущобах, все остальное к черту. Тысяча конто – куча денег.
– Эй, да Силва, а как насчет денег?
Капитан сунул руку в карман и вытащил пачку денег, полученных от девушки, надеясь, что та была в ладах с арифметикой.
– Здесь пятьдесят два конто. Когда вы с лейтенантом поедете в город, получишь остальное.
– Хорошо.
Фонзека очевидно понял, что никто его не собирается обманывать, и сгреб пачку в карман, не считая.
– А в Кататумбе как мне объяснить…
– Что объяснить? Что и когда ты хоть кому-то объяснял? парировал да Силва. – Если кто спросит, скажи, что я твой дед: я слишком молод, чтобы быть твоей бабушкой.
Выбора у Фонзеки не было, хотя один вопрос ещё оставался. Ткнув пальцем в сторону Вильсона, он спросил:
– А он? Он тоже едет?
– Тоже, – поспешно заявил Вильсон и повернулся к да Силве. – Зе, я всегда хотел взглянуть на трущобы изнутри… – он перешел на английский.
– Знаю, – кивнул да Силва, задумчиво глядя на него.
Фонзека подозрительно нахмурился при звуках чужого языка; да Силва посмотрел на человека со шрамом почти сочувственно, потом взглянул на Вильсона.
– Все американцы – от туристов до проживающих в Бразилии лет по двадцать – хотели бы побывать в подлинных трущобах, настоящих фавелах Рио, но только большинство боится. И не без оснований.
Он слабо улыбнулся и язвительно добавил:
– Видимо, чувствуют, что наши трущобы куда колоритнее, чем в Нью-Йорке или Детройте; но, честно говоря, я все их видел, и разницы особой нет, конечно, исключая то, что у трущоб в Рио одно большое преимущество.
Вильсон, набычившись, уставился на него.
– Какое?
Да Силва улыбнулся далеко не искренней улыбкой.
– Наши трущобы населены нами. Тогда как в Вашингтоне, или Кливленде, или Буффало – вами.