Я присвистнула.
— Как такое может быть? — спросила я.
— Наваб не сумел сохранить порох в сухости, — объяснил Альф. — Нельзя воевать с мокрым порохом.
Я с умным видом кивнула.
— Очень любопытно, — сказала я. — Что с ним стало?
— С навабом? Через неделю его казнил его преемник.
— А с Клайвом?
— Он перерезал себе горло много лет спустя в Лондоне.
— Бе-е-е, — выдохнула я, хоть мне и было интересно.
— Полагаю, ты удивляешься, почему я все это тебе рассказываю, — продолжил Альф.
— Немного, — призналась я.
— Потому что, — сказал Альф, внимательно наблюдая за моей реакцией, — одним из офицеров Его величества (это был Георг Второй, имей в виду) Тридцать девятого пехотного полка был предок миссис Ридли-Смит.
Я втянула воздух.
— Миссис Ридли-Смит? Жены члена городского магистрата? Матери Джослина?
— Именно, — сказал Альф. — Мир полон чудес, не так ли?
— Но откуда вы это знаете? — поинтересовалась я.
— Мне сказал старик Битти. Он работал садовником в Богмор-холле с юности до старости, лет шестьдесят или даже больше. Я ему помогал. Я был тогда совсем мальчишкой, но старик Битти радовался, что ему есть кому рассказывать свои истории. Прекрасным рассказчиком он был, старик Битти. Очень был им предан, Ридли-Смитам. Член городского магистрата привез его из Индии присматривать за садом. Из самой Калькутты. Великолепные цветы, говаривал старик Битти. Чертовски великолепные.
— Секундочку, — вмешалась я. — Я запуталась. Член городского магистрата Ридли-Смит был в Индии?
— В юности. Служил кем-то вроде окружного судьи. Познакомился там с женой. Ада, вот как ее звали. Ее семья жила в Индии целую вечность. Британцы, конечно же, но они жили там много поколений. Джослин родился там.
— А его мать?
— Она умерла.
— Она умерла, когда он родился?
— Так рассказывал старик Битти.
Ага! Вот, значит, как. Миссис Ридли-Смит действительно была той женщиной с печальными глазами на фотографии у Джослина.
— Она болела? — спросила я. — Имею в виду, до рождения Джослина.
— Она была нервной, — ответил Альф. — Закрытой. Проводила все время со своими солдатиками.
Он наблюдал за мной, улавливая мою реакцию.
— Солдатиками?
— Оловянными солдатиками. У нее были тысячи.
Я не могла поверить своим ушам. Оловянные солдатики? Взрослая женщина играет с оловянными солдатиками?
— Она покупала их для Джослина? — уточнила я.
— Нет, она же умерла, когда он родился, помнишь?
— Возможно, она берегла их для него, когда он вырастет.
Альф улыбнулся.
— Нет. Она играла в них с детства. Получила в наследство от своих предков-военных. Каждый из них добавлял что-то в коллекцию. У нее было такое хобби.