Нет смысла изучать здесь все слишком подробно, — подумала я. — Вдруг кто-то наблюдает из дома.
Я сунула руки в карманы кардигана, взглянула на небо, как будто интересуясь погодой, и, насвистывая, продефилировала к парадному входу.
Постучала… снова постучала. Целый залп стуков.
После того, что показалось мне часом, послышались приближающиеся к двери тяжелые шаги, и в боковом окошке отдернули кружевную занавеску.
Выглянул и исчез глаз.
После еще одной мучительно долгой паузы дверная ручка медленно повернулась на несколько градусов и дверь распахнулась внутрь, открывая длинный темный туннель, ведущий почти в бесконечность и заканчивающийся крошечным клочком света где-то в задней части дома.
— Ну?
Голос раздался откуда-то из сумрака.
— Миссис Баттл? — уточнила я. — Я Флавия де Люс из Букшоу. Могу я войти?
Просите и обрящете, как меня учили, но это не сработало. Обычному человеку трудно отказать в такой прямой просьбе, но миссис Баттл явно не была обычным человеком.
— Зачем? — спросила она.
— Это насчет мистера Колликута, — ответила я. — На самом деле вопрос довольно личный. Я бы предпочла обсудить его в доме, где нас не могут подслушать.
Шаг второй: намекни, что твое послание одновременно тайное и пикантное.
— Ну… — нерешительно протянула она.
— Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь здесь видел, — сказала я, понижая голос и оглядываясь как будто в поиске подслушивающих.
— Входи, — скомандовала она, и мясистая рука из теней за дверью поманила меня в сумрак.
После яркого света улицы моим глазам потребовалось несколько секунд, чтобы адаптироваться к темноте, но когда я приспособилась, то обнаружила себя лицом к лицу с хозяйкой дома. Или по меньшей мере наполовину лицом к лицу. Вторая половина все еще скрывалась в тенях за дверью.
Хотя время от времени мы встречались с миссис Баттл в деревне, но вблизи я никогда ее не видела и с ней не разговаривала. В действительности она выглядела больше, чем я припоминала, и была более краснолицей.
— Ну?
— На самом деле… — начала я, повторяя те же слова, что и раньше.
Слова «на самом деле», как и их родственники «откровенно говоря», должны сами по себе быть для людей знаком, что сейчас последует откровенная ложь, но почему-то это не так.
— На самом деле… — повторила я, — дело в моей сестре Фели. Офелии, имею в виду.
— Да?
Глаз в сумраке слегка расширился. Ага, отлично. Пока я ехала в деревню из Букшоу, я мысленно отрепетировала весь разговор.
Я переступила с ноги на ногу, бросая неловкие взгляды на темный коридор, как будто опасалась, что меня услышат.
— Она… она собирается замуж, видите ли… а кое-какие письма…