Осмотрев передний край противника, капитан опустил бинокль:
— Вымерли, что ли, фрицы?
— Сам удивляюсь, — отозвался Ковтун, остававшийся за командира роты.
За последнее время в роте ничего существенного не произошло, если не считать перестрелки, в которой легко ранен сержант Калашников. Притихли что-то «эдельвейсы».
— Однако, — добавил он, — по ночам у них вроде возня какая…
— Почему — вроде?
— А потому, товарищ капитан, что разведка наша спит и что там, у врага делается, не знает. Откуда ж нам знать?.. А то еще слухи пошли, будто немцы выдохлись и наступать не могут.
— Откуда такие сведения? — дивился Головеня. — Наоборот. Они все более проявляют активность. На днях в горы подошла новая немецкая часть… Выдохлись!.. Как можно так безответственно! — и, посмотрев в лица солдат, продолжал: — Силы у них есть. Правда, уже не те, что были в сорок первом, но это вовсе не значит, что они выдохлись и мы их шапками закидаем. Если волк даже станет траву есть, все равно смотри на него, как на волка.
Солдаты, привыкшие видеть Головеню на огневых позициях, как всегда окружили его, наперебой угощали только что поступившим кавказским табаком. Они не прочь были послушать, как и что там — ведь он, говорят, в штабе армии был.
Да, был! У самого командующего! И вот какую новость привез: в горах начался разгром противника. Недалек тот день, когда здесь не останется ни одного фашиста.
Потолковав с бойцами, капитан прошел по траншее к Скворцову, лежавшему за пулеметом.
— Как думаете, сегодня не пойдут? — показал он в сторону гитлеровцев.
— Кто ж их знает, — пожал плечами солдат. — Если бы разведка туда сходила, да «языка» бы… Вот тогда… А так гадать — одно и то же, что бабка погоду предсказывала: либо дождик, либо снег. Одним словом, как кутята…
— Как-как? — переспросил Головеня и рассмеялся. — Истинно, как кутята! Вслепую… — А про себя подумал: «Вот с разведки и надо начинать».
— Сергей Иванович, а почему — ни писем, ни газет… — пожаловался пулеметчик.
— Что там на фронтах — ничего не знаем, — загудел другой голос. — Говорят — Грозный сдали.
— Врут.
— Позвать Шмакова, — приказал капитан.
— Шмаков уже не почтальон. Новенький за него.
— Зовите новенького.
Один из солдат побежал по траншее, выполняя приказание. А через каких-нибудь, пару минут новенький письмоносец уже стоял перед командиром. Козырнув, он расставил руки и запросто бросился к Головене.
— Вано! Дорогой! — обрадовался капитан, сжимая солдата в своих объятиях.
Но вот оттолкнул его:
— Дай-ка со стороны гляну… На том свете побывал… А вдруг там тебя подменили? — и перевел разговор. — Постой, как же так? Как же я тебя на тропе не увидел? Ты, выходит, пешком?