Долгое пыльное стекло на площадке покрылось каплями дождя, а я стоял, пошатываясь, и накручивая на палец челку, будто намереваясь соорудить плачевный кок.
В спальне меня ожидали несколько заклеклых букетов, да обивка китайского шелка на кресле была проколота как будто ногтями, с полки исчезли "Розы Пиэрии", дезодоратор с шаром в горлышке валялся на ковре. Я откинул плед - розоватая простыня и наволочка были испачканы тушью для ресниц.
Лучезарная улыбка короля рок-н-ролла застыла на плакате, я провел пальцем по обложке пластинки - краезлатый пиджак заблестел ярче, но на пальце лишь осталась обыкновенная пыль. Дождь не утихал.
Тиканье часов за стеною я стал различать на третью ночь, однако позднее обнаружилось, что они ходят в тумбочке. Среди ночи я поглядел на циферблат стрелки показывали без четверти два, и я поверил, на другой день они были на том же месте, хотя механизм издавал тиканье. Я говорю об этом не потому, что на Ваших часах тоже время, но к тому, что если кому-то вздумается написать обо мне роман (а в него, похоже, вошла героиня), то пусть эти часы в нем будут остановлены...
У нее были необыкновенно крепкие запястья - у этой пляжной помещицы, а на золоченых часиках отсутствовали цифры - циферблат представлял собою оголенный овал розоватого оттенка, аллегорически неопределенный, отстегивая их она приподнялась на локтях с такою негой, что мне послышался томный скрып пружин под парчевою драпировкой дивана, и пружинам этим тоже назначено отсчитывать мгновения - исполненные блаженного смысла, какой вливает в них любовь... "Итак сердце Элвиса перестало биться..." - "Увы и Вам - придется прервать свой рассказ - я хочу окунуться."
Сперва она испуганно отдернула ножку от горячего песка, но тот час же, нахмурившись, долгими шагами направилась к воде, взволнованной весьма кстати комендантским катером - с флагом. "От тяжелого металла до тяжелого песка один шаг", - проговорил я, сдвигая на лоб невидимое канотье и взмахивая глазами на кабину для переодеваний, покрытую надписями вроде "Железная вдова", "Зи-Зи-Топ", "Ли Арон"... Громоздкая шутка оказалась погребенной под каскадом брызг, не вызвав хохота... Однажды, когда сон, наконец, снизошел на мою грешную голову, мне привиделось, что Элвис в свою очередь снизошел с плаката и движением руки послал медлительный парящий в свете прожектора малиновый шарф на плечи девушки, с которой я сидел в первом ряду - это было в Лас-Вегасе и лицо у нее было твое...
- У Вас сгорают плечи, - заметил я. Натали стояла спиною ко мне, широко расставив ноги, так широко, что был виден проплывающий мяч, и самозабвенно встряхивала волосы после купания, остриженные недавно, судя по белизне затылка (пагубной для рассудка своей двусмысленностью).