Но тут, в этот самый момент, я почувствовала, что жжение от порошка словно затихает — а рука, напротив, становится чуть более чувствительной, хотя по- прежнему синяя и опухшая, но я уже чувствую пальцы, а это значит, что сила Альфы ко мне возвращается. И я решила рискнуть.
Вышла из номера — в коридоре было безлюдно, а дверь моего номера оказалась ближайшей к лифту. Нажав кнопку вызова лифта, приготовилась бежать в случае малейшей тревоги. Но из номера блондинки так никто не показался, а лифт, Слава Богу, пришёл пустым.
Я поехала сразу на парковку — оттуда доносилась боль…. Дикая боль кого — то родного.
— Настя!
— Луна!
— Настя!
Я не различала лиц, рук, которые меня пытались остановить, не чувствовала их эмоций ….Все мелькало, словно в калейдоскопе: вот обеспокоенные лживые глаза Кирилла, который пытается задержать меня, вот Леша — друг Андрея, пытается преградить мне дорогу… Но я вижу там, у стенки, поломанное тело своей невестки и брата, воющего рядом с ней.
Я бросилась было к Кате, но тут меня остановила железная рука Баева.
— Залечи сначала себя, — велел Кирилл. Я сделала вид, что не слышу его. Вырвалась, упала на колени…. Чтобы наткнуться на изменённое дикое лицо Андрея.
— Его надо пристрелить, Альфа, — посоветовал кто — то Баеву. — Бета сошёл с ума от потери пары.
Но я слышала слабое сердцебиение. Правда, одно.
— Она ещё жива, — проговорила я, опускаясь рядом с Катей. Детей её я не чувствовала.
В этот раз лечение проходило намного медленнее, чем обычно. Я словно ушла куда — то, покинула на время этот мир, оказавшись в каком — то золотом коконе спокойствия.
Маленькие двойняшки — девочка с рыжими косичками и мальчик с темно каштановыми вихрами моего брата, улыбаясь, смотрели на меня.
— Настя, не переживай. Наше время ещё не пришло.
— Плохие люди сделали маме очень больно, и мы решили пока уйти, — засунув пальцы в рот, серьёзно кивнула девочка. — Но мы вернемся.
— Через полгода, — подтвердил мальчик. — Хорошо?
— Хорошо, — опешила я.
Двойняшки взялись за руки. Золотистое сияние замерзало, делаясь ярче.
— Нам пора, — предупредили дети. — Ты, пожалуйста, позаботься о нашей маме. Не бросай её.
— И папу тоже не бросай, — кивнула девочка. — Он будет очень убиваться.
— Не брошу, — подтвердила я. — Останусь с вашими родителями.
Близняшки снова широко улыбнулись, и, отвернувшись, направились в сторону света.
— Ой, забыла, запричитала девочка. — Скажи папе, что мне нравится Василиса, а Марина не нравится. Какая из меня Марина?
И кивнув малышке, я почувствовала, как что — то сильное отбросило меня в сторону. Надо мной, склонив нахмуренные лица, стояло несколько врачей, Баев и Андрей.