— А мне — нет, — отрезала я.
Баев пожал плечами.
— Привыкнешь. Мы уже связаны, так что никуда ты не денешься.
— Какой быссстррый…. — снова подала голос моя волчица. — Я помогу… бутттть сссмелой…
— Настя? — обеспокоенно позвал Андрей, который вместе с Сергеем Леонидовичем, доктором из районной больницы, пробирался к нам через первые ряды.
Я усмехнулась, обнажая волчьи клыки.
— Вот видите, док, — довольно заурчал волк Баева. — А вы боялись. Наказания, казнь и кровь сделали своё дело… Волчица всё — таки проснулась.
— Сссам себя перрехитрил, — хохотнул кто — то моим голосом, и я почувствовала, как моя рука тянется к пульсирующей метке.
— Настя! — крикнул Кирилл, но было уже поздно….в глазах всё внезапно побелело. Я пришла себя, сидящая на траве, рядом с братом.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовался Андрей. Прислушиваясь к себе, я пожала плечами.
— Нормально вроде… не знаю… А что случилось?
Брат покачал головой.
— Ты сильно рисковала. Такие вещи нельзя делать, даже если ты способна…
Рядом, в темноте, послышался дикий истошный вой.
Мы с братом одновременно вздрогнули.
— Альфа, нет! — прерывая вой и тихое изумление клана, закричал Сергей Леонидович.
Минута — и вот уже Баев кидается на меня, пытаясь снова укусить в шею. Слишком сильный … невозможно бороться.
— Сирильо, — крикнул Гильермо. — Сейчас нельзя. Она не выживет.
И Баев словно застыл. Дикие желтые глаза, чуть подрагивающие клыки из частично трансформировавшегося лица.
— Вон! Крикнул он, едва удерживаясь, чтобы не сорваться снова. — Вон пошла.
Даже спустя год я всё ещё стараюсь не вспоминать ту ночь. Слишком больно.
Я и раньше не могла выдержать наказаний — простых наказаний у столба, когда виновный вполне в состоянии оклематься и уже через несколько дней бегать по городу как обычно… Но здесь были казни. Страшные, дикие — как многое у оборотней. Я не могла этого принять, не могла спокойно стоять и наблюдать за смертью других живых существ — пусть и виновных в своих преступлениях. Андрей мне всегда говорил, что я должна просто принять законы оборотней и стаи, не рассуждая о гуманности и прощении — в естественной среде этого нет.
— Пойми, мы живём в одном мире с людьми, но мы не люди — вещал однажды брат, ещё надеясь в то время приучить меня посещать наказания. — Наша сила намного превосходит силу человека. Мы выносливее. Сильнее. С ускоренной регенерацией. Но у нас есть и свои слабости: привязка к паре, чего нет у людей, малочисленное потомство и клановость. Оборотень может выжить в одиночку — но это будет только выживание, не жизнь. Для полноценного существования нам нужны наши братья — семья, под предводительством Альфы. У нас не может быть, как в вашем человеческом обществе, изгоев или аутсайдеров. Слабого — воспитаем, глупого — научим. Но если оборотень нарушает наши правила — правила семьи, мы не можем оставить это просто так. Потому что он становится угрозой всему: нашему миру, нашей семье. Наказание должно научить провинившегося не допускать впредь таких ошибок…