Оборотень по — хищному улыбался.
— Не убежишь от меня. Не отпущу.
Он медленно надвигался на меня — огромный, злой и раздражённый хищник. Я закрыла глаза и замерла, молясь только об одном: чтобы Кирилл поскорее успокоился.
Через несколько бесконечных мгновений машина, резко заведясь, тронулась с места, а с водительского сидения до меня донеслось довольное фырканье.
— Пристегнись, — бросил коротко Баев, заметив, что открыла глаза.
— Ты ведь сейчас специально….? — не выдержала я. — Специально меня пугал?
— Хочешь проверить? — иронично поднял бровь Кирилл. Я покачала головой.
— Нет уж, спасибо.
— Тогда какие вопросы?
— Ты ведь заглядывал в мои воспоминания? — спросила я. — Ты же видел то, что видела я — искалеченную девочку, пара которой не сдержался… не удержал свою силу… Понимаешь, насколько мне страшно, когда ты меня так пугаешь?
Баев рыкнул, вывернув руль. Машина, перекрыв пустынную дорогу, встала на месте.
— Запомни, девочка, я не шут из балагана, чтобы с тобой играть… — Я чувствовала, что волк Кирилла рвётся наружу, но Баев, словно кремень, удерживал спокойствие. Показное спокойствие, конечно — но это лучше, чем ничего. — Каждое моё слово, каждое моё действие имеет под собой почву и вес. — Голос Кирилла звучал глухо, слово он нарочно выключил все эмоции. — Тебе было простительно не знать этого, пока ты была человеком. Но сейчас ты — волчица нашей стаи. И моя Луна.
— Я не…
— Не перебивай, — рыкнул Кирилл. — Всё равно будет так, как захочу я. Ты же должна учиться, думать и ещё раз учиться….Я — твоя истина в последней инстанции. Если я учу тебя нашим правилам — будь добра, слушайся, и не позорь ни своего отца, ни своего брата. Каждый в нашем племени знает, что правила непреложны, а тех, кто их не выполняет, мы наказываем или изгоняем.
— Или убиваете, — горько усмехнулась я. Баев ощерился.
— Таковы наши правила. И ты не должна с ними воевать. Ты обязана отстаивать их наравне со мной.
Я попыталась перевести взгляд на дорогу, но когтистая мужская рука не позволила мне этого.
— Я не пугаю тебя, Настя. — глядя мне в глаза, медленно протянул Баев. — Я тебя учу.
— Тогда почему мне страшно?
— А тебе и должно быть страшно! — рыкнул разозлённый Баев. — Так, чтобы до тебя, наконец, дошло, что это не игры, не книжное фентези… чтобы ты навсегда выкинула из головы мысли о своей независимости и о людском образе жизни. Ты — наша самка, нравится тебе или нет. И охотиться на тебя будут не как на рядового человека, а как на редкую самку нашего вида…и как на мою Луну.
Баев грубо поцеловал меня в губы.