— И тогда мы заживём счастливо? — спросила я с сарказмом в голосе. Баев кивнул.
— Именно так. Всей стаи это будет на пользу. Твой брат больше не будет разрываться между сестрой и женой.
— … и только от меня ничего не останется, — подумала я с тоской.
— Не останется от слабой человечишки, — кивнул, вклинившись в мои мысли, Кирилл. — Положение сильной Альфы — самки и Луны стаи станет новой вехой в твоей жизни.
— Иди сюда, милая…
Я замотав головой, сделала ещё один шаг назад.
— Беги, — шепнул вдруг голос блондинки и я, послушавшись этой команды, выскочила за дверь. Кирилл бросился за мной следом — я слышала его за своей спиной и уже приготовилась к поражению, когда лампы в коридоре начали мигать: то гаснуть, то снова вспыхивать; двери в разные комнаты открывались и закрывались самостоятельно. Изумление Баева дало мне небольшую фору… которая, впрочем, почти сразу же закончилась.
Кирилл нагнал меня у лестницы. Рывок — и мы в небольшой комнате, похожий на кабинет. Баев поднял до своего уровня, впечатав в стену.
— Можешь убить меня, но я не дам себя изменить, — выплюнула я в лицо ему угрозу. Кирилл скривился.
— Убил бы, если бы мог, — захрипел он, впиваясь в мои губы. Поцелуй не был нежным. Он ставил свою печать, демонстрировал свою силу, подавлял мою волю.
— Не борись… — рычал Кирилл, но теперь я улыбалась кровожадно. Люди, доведенные до отчаяния, способные на любые поступки. Я ловко отворачивала свои губы от жестокого мужского рта. — Не борись со мной, девочка… Или проваливай отсюда насовсем — до тех пор, пока не повзрослеешь.
Второй вариант мне нравится значительно больше, — заметила я. Кирилл ухмыльнулся.
— Хочешь играть в человека — пожалуйста, дорогая. Только потом я поиграю со своей волчицей.
Кирилл мысленно продемонстрировал мне несколько особо ярких эпизодов. Покраснев, я отвела взгляд, а Баев захохотал.
Меня выпустили из железных объятий, мигание лам тут же прекратилось. Поправляя сбившуюся простыню, я посеменила к двери. Отпускает меня — отлично. Именно то, что мне надо. Главное — не сбиться с шага, не заплакать, не проявлять эмоции. Уже взявшись за дверь, я услышала, как Баев окликнул меня.
— Настя, подумай хорошенько, что ты делаешь. Выйдешь отсюда, и снова зайти будет очень трудно.
— Не думаю, что мне этого захочется, — пожала я плечами.
Возле дверей меня уже поджидала молоденькая горничная, нервно теребящая кружевные оборки своего фартука.
— Ой, Анастасия Дмитриевна, простите, я не успела с одеждой до Вашего пробуждения.
— Какой одеждой?
Девушка подняла удивлённый взгляд.