— Да, — кивнула я, пропустив почётное название мимо ушей. Какая там Луна. — Я не поняла по проводу запаха, ревности и прочего….
— Всё просто. — кивнул Андрей. — Когда мы встречаем свою пару, мы проходим обряд метки. Как ты знаешь, это обоюдный процесс. Мы отмечаем друг друга укусами. Без женского укуса невозможно завершение обряда. Как бы получше объяснить… — Андрей с надеждой посмотрел на Сергея Леонидовича. — Док, если уж вы здесь…
— Видите — ли Настя, — вступил доктор, — слюна оборотней содержит некоторые ферменты, присущие только нашему виду. Когда самец кусает самку, он передает ей часть своих ферментов. У самки изменяется запах, де юре она переходит из семьи отца в семью мужа.
— А когда самка кусает самца. Это ведь тоже предусмотрено? — уточнила я. Доктор кивнул.
— Да, это завершительная часть обряда метки. Самка кусает самца, таким образом, самец замыкает самку на себе.
— Здорово, — хмыкнула я. — То есть самки, у которых есть метка, пахнут по-другому?
— Конечно, — кивнул Сергей Леонидович. — Я не знаю, какой у вас был запах до метки, но сейчас вы пахнете точно как наш Альфа.
— Что? — не поверила я. Повернулась к Андрею. — Э то правда?
Липкое, горячее тело, влажные от пота волосы — выкарабкавшись из сна — кошмара, я жадно ловила ртом воздух, а надо мной… склонившись, стояли врачи.
— С возвращением, — хмуро произнес Сергей Леонидович.
Я испугано замерла.
— Опять кома, да?
Седовласый доктор перевёл взгляд на нового врача, которого я до этого ещё не видела: лет пятидесяти — пятидесяти пяти, по виду больше напоминает военного, чем врача, но судя по халату, точнее по бейджу на халате, всё — таки доктор.
— Это Илья Романович, личный врач нашего Альфы.
— Очень приятно, — кивнула я дежурное. — Настя. — Перевела взгляд на «своего» доктора. — Так что, я опять была в коме, да?
— Нет, покачал головой Сергей Леонидович, — но этот сон тоже не совсем …нормален. Мы не могли вас добудиться несколько часов подряд.
— Так сколько же я спала в итоге? — испугалась я, вжавшись в кровать. О, нет, только не говорите, что опять прошла неделя, или день, или…
— Около пяти часов, в общей сумме, — объяснил «новенький», посмотрев на часы.
— Ты очень меня испугала, — раздался откуда-то из глубины палаты голос Андрея. Врачи немного расступились — так и есть. Брат, с расстегнутой рубашкой и ослабленным галстуком, сидел в нелепой позе практически у дверей палаты, в кресле для гостей.
— А почему ты там? — удивилась я.
Андрей замялся, видимо, не зная, как озвучить.
— Его не пускают, — покосившись на врача Баева, озвучил Сергей Леонидович.