— Ой, не надо…. Дети Менделеева, дочь Байрона…
— Я же сказал, как правило, — подчеркнул Кирилл. — И твои примеры как исключения только подтверждают правило. К тому же, про детей Менделеева вообще всё очень спорно. Уж, прости, актрису в качестве наследницы гения рассматривать не будем.
— Допустим, хотя это и неверно — каждый рождается со своим собственным талантом — но его сын…
— Его сын оставил какие — то чертежи и записи. И это всё, — покачал головой Кирилл. — Поверь, в то время гос машина работала очень хорошо — если бы в записях Василия был бы хоть намёк на гениальность…
— Поэтому вскрыли его дом с бумагами, когда он уехал из Питера, да?
— Да мало ли, кто что вскрыл, — покачал головой Кирилл. — Насть, ну не будь маленькой… Ты вспомни, какие это были годы. Страшные, голодные… Кто угодно мог залезть в надежде поживиться.
Изумленный Гильермо переводил взгляд с меня на Баева и обратно. Первым опомнился Кирилл.
— Прости, друг, немного увлеклись.
Я неловко улыбнулась. Да уж, называется, произвела впечатление. Вот и бета оборотень тяжело вздохнул.
— Что вы, всё нормально, просто дорога была длинной.
В этот момент меня отвлек Пётр Иванович, поинтересовавшись, стоит ли подавать десерт. Пока мы решали, что и как приносить (испанцы не пьют чая совсем, я же никогда не употребляю кофе на ночь), мужчины перекинулись парой фраз на испанском.
— А она умная девочка… повезло тебе, дружище, я уже отвык от интеллектуальных разговоров. К сожалению.
— Может, тогда стоит завязать с ночными клубами? — поддел Гильермо Кирилл. — Неужели, до сих пор не надоели продажные девки?
— Зато какой секс, — закатил глаза испанец. — Ты же сам знаешь: оплати счёт, подари безделушку — и делай, что хочешь… даже по нашим, волчьим меркам.
— И всё — равно, в оборотницах огня больше.
— Вам, босс, виднее, — хохотнул Гильермо. Баев хотел что — то ответить, но тут натолкнулся на мой пристальный взгляд.
— Что, Настя? — спросил по русски Кирилл.
Я пожала плечами, решив не демонстрировать раздражение. И в самом деле, причин для этого не было — Кирилл намного старше меня, оборотень, Альфа… мужик, наконец. С его деньгами и возможностями… Но почему — то всё равно было больно.
— Петр Иванович не знает, подавать ли бренди к десерту, — протянула я, наконец. — И я тоже не знаю.
Кирилл покачал головой.
— Не надо бренди. Мы все и так устали, пора по кроватям. — Кирилл смерил меня красноречивым взглядом. — Выпьем кофе, и пойдем спать.
Уже в спальне Баев не сдерживал себя одними только взглядами. Его руки были везде… скоро одежды на мне не осталось… Совсем…