Нет, я не могу так закончить. Мне еще слишком рано умирать. В этом мире так много тех, кто зря расходовал кислород. Черт возьми, я заслужила шанс чего-то добиться! Позаботиться о дальнейших отношениях с Борденом. Изменить его, прежде чем он станет настоящим чудовищем. Доказать бабушке, что в нем есть гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
Я не хотела плакать, но с каждой проходящей секундой чувствовала, как ужас охватывал меня, забирая последние силы. Это была полная паника. Начался официальный обратный отсчет моей жизни, и я не хотела встретить смерть с заплаканными глазами. Я хотела драться.
Они проворчали что-то касательно того, что делали, а потом лысый подошел ко мне. Я откатилась от него, пытаясь брыкаться любой частью тела, которой могла. Наверное, я была похожа на извивающуюся гусеницу с дергающимся телом, в ближайшем времени отправляющуюся в небытие. Услышав их смех, я попыталась снова откатиться, когда тяжелая нога обрушилась мне на спину, и, выбив весь воздух из легких, придавила к земле. Я уронила голову на землю, касаясь губами влажной почвы, вдыхая через боль в ушибленной спине.
— Тебе некуда бежать, — с улыбкой в голосе сказал лысый.
— Иди на хуй! — выплюнула я.
— Я определенно трахнул бы тебя, но нас поджимает время, и это пиздец как обидно, потому что мне очень хотелось бы стать тем последним, кто кончит в маленькую шлюшку Бордена. Великолепный был бы случай отыметь этого козла.
Он схватил меня за плечи, перевернул и наклонился. Я посмотрела на него, подалась вперед и, собрав остатки слюны во рту, плюнула ему в лицо. Он тут же ответил мне ударом в мой правый глаз. Голова откинулась назад, еще больше искр посыпалось из глаз. Мою и без того ноющую голову пронзила такая боль, словно тысяча гвоздей воткнулась в мой череп.
— Получай, сучка, — прохрипел он.
Он поднял меня, а я пыталась сопротивляться его хватке, но каждое движение вызывало тошноту. Меня вырвало через его плечо поднявшейся из желудка желчью.
— Готовь гребаный гроб, — услышала я его голос, абсолютно не смущенный моей рвотой.
Гроб?
Наплевав на тошноту, я снова задергалась, крича в ночь как можно громче. Ничто не могло заставить замолчать меня. Я буду кричать, пока не сорву голосовые связки, пока не сделаю свой последний вдох. Волосы прилипли к лицу, еще больше рвотной желчи выплескивалось через мои губы, и все же я буду бороться, как бы безнадежно это не выглядело.
Он грубо скинул меня со своего плеча в деревянный ящик. Я вскинула ноги кверху, но один из мужчин схватил их и прижал книзу. Истерически крича, я оглядела деревянный гроб, в который меня положили. Это был длинный прямоугольный ящик — длиннее моего тела — пахнущий сосновой доской и пылью. Я кричала без остановки, что-то бессвязно говоря: возможно, я умоляла их остановиться, а, возможно, посылала их ко всем чертям. Я не знала. Сознание ускользало от меня. С приближением уготованной мне смерти я теряла рассудок.