Его сучка.
— У меня есть имя, — прохрипела я. — Меня зовут Эмма, а не сучка.
Гектор пожал плечами:
— Какая на хрен разница? Ты все равно не останешься. Сделка не состоялась. Сейчас мы в полной жопе, потому что нам нечего передать итальянцам — сраного товара нет — и они начнут охоту на наши задницы примерно через пять секунд. Это серьезная хуйня.
— Твой груз здесь, — хрипло возразил Хоук. — Он находится в гребаном порту, брат! Забрать его оттуда не будет проблемой.
— Мы не возьмем ее, пока груз не будет у нас. Эта сделка сработает только при обоюдном участии.
Выражение лица Хоука резко изменилось. Я почувствовала, как комната наполнилась его ледяной яростью. Он сделал шаг ближе, его огромное тело было точной копией тела Гектора, но Хоук выглядел настолько сурово, словно повидал на своем веку гораздо больше своего младшего брата.
Я была склонна верить этому.
Двое других мужчин отошли от него, решив, что держаться на расстоянии будет лучше. Мудрое решение. Хоук, как и Борден, был непредсказуем, и это могло быть очень хорошо или очень плохо — в зависимости от того, на чьей вы стороне.
— Обоюдном? — медленно повторил он. — Борден добровольно пошел на убытки ради вас, говнюки. Он получает всего лишь малую часть своей гребанной прибыли. Ты же получаешь гребаную сделку века со своим товаром и смеешь говорить про равенство? Суть сделки состояла в том, чтобы быть уверенным, что она, — он указал на меня своей искалеченной рукой, — окажется в безопасном месте в нужное время — и сейчас время охуенно нужное.
— Прости, Хоук, но не тебе принимать это решение. Насколько мне известно, президент этого клуба — я, и эта сучка не останется…
Тыдыщщщ!
Удар был настолько внезапным, что я даже не поняла, что произошло. Кулак Хоука был покрыт ярко-красной кровью, а Гектор лежал на полу, хрипя и прижимая руку к окровавленному носу. С легкостью опустившись перед ним на колени, Хоук очень медленно проговорил:
— А насколько мне известно, настоящий президент этого гребанного клуба — я, и могу вышвырнуть твою подставную задницу в любой момент, когда, блядь, захочу. Как, например, сейчас. Она остается. И, Гектор, — он нагнулся еще ближе, — у нее есть гребанное имя, и сучка — не одно из них.
***
Хоук добился своего. Гектор выбежал из салона с прижатой к носу рукой и злым лицом. Минутой позже его мотоцикл взревел и умчался. Остальные двое просто тихонько стояли на заднем плане, выпучив глаза на Хоука, как на воскресшего Христа. Он перевел на них невозмутимый взгляд и рявкнул:
— Она остается. Для кого-то еще это является проблемой?