– Когда-то он пообещал, но не выполнил, и теперь за это расплачивается! Никто никогда ему теперь не поверит.
«Бедная девушка, – подумала Катька. – Кто-то ее обманул. И она выпила яд».
Девушка заплакала, уронив лицо в ладони.
Катька похлопала себя по карманам. Сфотографировать бы такое. Телефон куда-то делся. Пошла дальше.
У каждого свои тараканы. Тратить время на девушку не хотелось. Она уже померла. Пускай сама разбирается.
Туман встал перед Катькой непроницаемой пеленой. Показалось, что идти стало сложнее, что вокруг не воздух. Вода.
Грохнула музыка. С камня спрыгнул барельеф балерины. Белая ножка взметнулась вверх, раз, другой. И она закружилась, закружилась, растворилась в тумане, забирая с собой музыку.
– Психи, – решила Катька.
Слева полыхнул свет. Красный всполох, сразу за ним зеленый, синий, желтый. Воздух чуть затрещал, словно петарду взорвали.
Послышалась песня. Кто-то очень красиво распевался, пробуя голосом разные ноты.
И снова всполохи – красный, зеленый, синий, желтый. Легкое потрескивание.
Певица настроилась и стала выводить сложную мелодию без слов.
Зарница повторилась. Как будто кто раскрывал веер с разными долями – один, второй, третий, четвертый. Схлопывал с треском и снова раскрывал.
Ну, почти веер. Хвост, похожий на веер. Он распахивался, озаряя все вокруг себя, и складывался. Когда певица набирала в грудь воздуха, хвост расправлялся, сияя разноцветными огнями. С каждой нотой хвост тускнел, складывался.
Это была птица. С женской головой. Небольшая, меньше метра. Она сидела, сильно изогнувшись назад, и пела. В момент высокой ноты еще и лапками начинала перебирать по белому камню памятника.
Как-то таких зверушек звали. Катька помнила, но сейчас забыла. Из сказки. Птичка с женской головой. Поет песни. Заманивает путников.
Садко! Точно! Это было в былине. Птичка спела, все уснули. А потом умерли.
Мило. И поет хорошо.
Птичка посмотрела Катьке в глаза.
Сирин. Ее зовут Сирин. Она еще должна в мир мертвых уводить. Вот так вот песней приманивать, светом приваживать, и в болото. В стародавние времена никакого электричества, одни свечи. А тут – целая иллюминация.
В глазах птицы мелькнуло что-то злое. Она с треском сложила хвост и тут же его расправила. Разом шарахнули все цвета. Катька зажмурилась.
Зачем-то она сюда пришла? А! Деньги положить к надгробию.
Поискала по карманам. Вот они, дорогие! Три бумажки по тысяче. Аккуратно сложенные.
Птица заголосила. Развела крыльями.
Ну, это понятно. «Спи, моя радость, усни!» И не просыпайся никогда.
Катька отвернулась и пошла прочь по первой же тропинке. Зачем она сошла с центральной аллеи? Когда свернула? Не помнила. Надо же! Вот это птичка! Так задурила голову.