– Слушай, ты! Ведьма! Катись отсюда, пока я тоже что-нибудь не попросил!
Лицо Шуза неожиданно оказалось в нескольких сантиметрах от Катькиных глаз. Глаза его были широко распахнуты, хорошо просматривалась пористая кожа с прыщиком у носа.
– Ты не можешь, – пискнула Катька. – У тебя мать в больнице. Она умрет, если ты что-то пожелаешь!
– Я все могу! Мне ваш Рыцарь не указ. И на мать мне плевать!
Шуз уставился в окно.
Так вот зачем Шуз каждое утро ходит к физичке! Он что-то постоянно просит у кладбища!
Невольно глянула на его ноги. Новенькие белоснежные кроссовки. Они не могли быть такими, если он пришел с улицы, где грязюка, где после дождя месиво из земли и воды.
Понимание нахлынуло разом, заставив замотать головой.
– Иди отсюда, – сказал Шуз буднично. Как само собой разумеющееся. – Ты все равно не жилец.
Провел рукавом по подоконнику, щелкнул по стеклу пальцем.
– А ведь я знал, где ты сидишь. Даже не сомневался, что по своей глупости с загадом сунешься. Настоящие желания надо писать на склепе. Тогда они сбываются.
– У меня сбылось! С контрольной, – шипела Катька. Как же она его сейчас ненавидела. Люто. Насмерть.
Шуз молчал. Тянул губы в злой усмешке, смотрел так, словно знал все тайны мира.
– У меня получилось! – с нажимом произнесла Катька, поднимая кулак. Как же хотелось ударить.
Молчал. Гад, обманщик, самый последний человек Вселенной!
Катька посмотрела в окно. Так, кладбище, найти глазами… найти глазами…
– Не старайся, – прошептали над ухом. – Если ты еще не поняла, то на подоконнике ответы – это так, разминка. Он этим не занимается. Это я так захотел. У тебя получилось только потому, что мне очень понадобился будущий волшебник, о чем я и написал на склепе. С тобой ничего не случилось бы, не пойди ты с нами на кладбище. Хочешь быть ведьмой, так думай о последствиях!
Вчера это с Катькой уже случалось – в помутнении сознания попыталась убить Виталика. Вот и сейчас – разом наступила в мозгах темнота. Как будто свет в комнате выключили.
Орала, сжимала кулаки, пыталась попасть по улыбающейся физиономии. Но почему-то не попадала.
Шуз ловко отступал. Двигался мягко. Резина кроссовок чуть поскрипывала на линолеуме.
Катька расшвыривала стулья, отталкивала от себя парты, пытаясь добраться до него.
– Психованная! – смеялся Шуз. – Невротичка! Тебе лечиться надо!
Катька напирала. Шуз уворачивался.
– Я всем расскажу! Всем! – рычала Катька. – Они узнают! Они тебя убьют!
Она уже почти ничего не видела. Мелькали яркие картинки. И еще она почему-то постоянно ударялась обо что-то жесткое.
– Всем!