– Ну, этого не произойдет, – искренне выразила свою точку зрения ее светлость. – Вокруг меня всегда будет увиваться куча джентльменов. Без сопровождающих я, по крайней мере, не останусь.
– Но у вас не будет хозяина дома, что весьма затрудняет устроительство собственных званых увеселений, – возразила Кресси.
– И то верно, – согласилась леди Денвилл. – Это самое ужасное во вдовьей судьбе… Однако во всем остальном быть вдовой не так уж плохо. На самом деле быть вдовой намного приятнее, чем быть женой… для меня, дорогая, но отнюдь не для тебя… – поспешно добавила она последнюю фразу.
Графиня умолкла, премило улыбаясь. Внезапно улыбка на ее губах увяла. Теперь леди Денвилл показалась Кресси постаревшей и усталой.
– Я забываюсь… – молвила ее светлость. – Видишь, все безнадежно… – Две большие слезинки затрепетали на кончиках ее ресниц. Сорвавшись, они скатились по щекам. – Я была плохой матерью, – грустно сказала она, – но я так сильно люблю их обоих.
Кресси рассмеялась.
– Крестная! Извините меня, ради бога, однако это полнейшая чепуха! Ведь и сыновья в вас души не чают.
Леди Денвилл осторожно вытерла слезы.
– Я знаю, они меня любят, однако не понимаю, за что. Я, конечно, не разрушила жизнь Кита, но когда сегодня увидела Эвелина, то поняла, что за никчемная из меня мать.
– Он так не считает.
– Конечно, не считает, дорогая, однако Эвелин попросил у меня прощения за то, что я оказалась в таком затруднительном положении, за то, что ничем не может мне помочь. Его слова почти разбили мне сердце. Я ведь знаю: не будь у меня таких ужасных долгов, он мог бы хоть завтра взять себе в жены Пейшенс. Я умоляла его не думать обо мне, но, хоть он и подшучивал над сложившейся ситуацией, я-то прекрасно поняла, что о моих долгах он не забудет. Еще долгие годы он не сможет обвенчаться с той девушкой, если вообще сможет… Было бы глупо предполагать, что его дядюшка Брамби одобрит этот неравный брак. А затем он постарался меня приободрить, сказал, что моей вины в случившемся нет, что отцу следовало больше ему доверять, а не считать излишне ветреным… Этого я уже не могла вынести, Кресси. Только когда Эвелин увидел, насколько я огорчилась, он начал утешать меня, весьма мило, как умеет. Сказал, что и он, и я сейчас находимся в меланхолическом настроении, однако дела не так уж плохи, как может показаться. В настоящее время не в его власти оплатить все мои долги, но он, по крайней мере, сможет провести переговоры с кредиторами и все такое прочее. Короче говоря, нет никакого резона беспокоиться. Ну… я понимаю, что глупо с моей стороны уверовать в это… но, когда Эвелин принялся меня убеждать… Он, если захочет, может быть весьма жизнерадостным и убедительным. Невозможно было с ним не согласиться… Я на самом деле поверила сыну, поверила, будто