— Я понял, что это был Калеб. Но я не могу понять, кто его забрал и почему он ничего об этом не помнит?
Тенебрис подтянул ноги к груди и спиной привалился к стене, только после этого он ответил:
— Потому что большую часть времени я управляю нашим телом. И именно я поставил блок на его память, так как боюсь, что он сойдет с ума, узнав, кем является. А я очень дорожу нашим телом, чтобы так глупо подставлять его под удар. Кем был тот, кто нас забрал? Демон, у которого мы находились в рабстве. Он воспитывал нас, он пробудил в Калебе меня, и он издевался над нами, будто мы его рабы.
— Ты можешь сказать, кто он и показать, как выглядит? Я найду его и накажу.
— Нет. Он слишком умен, чтобы оставлять воспоминания о себе нестабильной сущности, то есть нам с Калебом. Единственное, что я знаю, у него золотые волосы и он Высший.
— К сожалению, под это описание подходит несколько сотен демонов. Тяжело будет его выследить. И все-таки я попробую тебе помочь, как только верну Ану домой. Я защищу вас обоих, Тенебрис. А потом попробую найти способ разделить ваши души, дав тело обоим. Не обещаю, что получится, но я могу гарантировать то, что теперь вы в безопасности.
— Спасибо, Высший. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
— Представляю. Когда-то и я был найденышем. Итак, думаю надо дать вашему телу отдохнуть, а потом я бы хотел продолжить поиски Аны.
— Я помогу тебе в этом, — сказал Тенебрис. — Не переживай, мы найдем твою возлюбленную.
— Она мне не… — я не договорил, какая-то маленькая иголочка внутри меня больно кольнуло сердце и от одной мысли, что Ана мне не принадлежит, стало очень грустно и пусто в душе. — Я просто хочу вернуть ее домой… — обреченно закончил я.
— Мы ее вернем, даю слово.
Тьма
Расстояние до выхода, заключенное в двадцать три ступеньки и небольшой коридор, я преодолела довольно быстро. Толкнув дверь, я непроизвольно зажмурилась. Оказалось, что пока мы «отдыхали» внизу, на землю пришло утро. Возможно даже не первое утро после похищения.
Тяжело вздохнув, я направилась в сторону виднеющегося впереди густого парка. Не то чтобы я была сентиментальна или любила природу, просто не хотелось встречаться с людьми, которые, вполне возможно, возникнут у меня на пути. Ноги неприятно вязли в рыхлой земле, скорее всего ночью был дождь. Кажется, теперь я понимаю, почему Ана была недовольна, когда испачкала свои сапожки. Кстати, что-то она совсем притихла.
— Ана, ты меня слышишь? — решила спросить я.
«Слышу» — как-то глухо и обреченно отозвалась Анари.
— Чего тихая такая? Поговори со мной, а то чувствую себя шизофреником.