Виктор молчал. Он стоял неподвижно и смотрел в лицо Хью, в его раскрасневшееся, лоснившееся от выступавшего жира и пота, лицо.
— А что насчет пистолета, то пускай он пока будет здесь, у меня! — Хью нежно провел левой рукой по гладкому металлическому стволу. — Бояться тебе или кому-то другому меня не стоит. Я не убийца и не маньяк. Я зарабатывал себе на жизнь другим путем, зарабатывал этим, — он осторожно постучал себя пистолетом по голове, — и поверь мне, до того, как я оказался здесь с вами, у меня это неплохо получалось! А знаешь, почему? — Хью постучал пистолетом уже в грудь, — потому что я умею решать проблемы… А ты… ты можешь их только создавать!
— Отдай пистолет Виктору! — тихо проговорила Алисса. Покрытая одеялом, она сидела на полу и слабо покачивалась. — Идиоты, вроде тебя, не должны оружия даже касаться!
— Что это за звук?! — вдруг Хью выпрямился и вытянул вперед шею; он будто прислушивался. — Вы слышали это? Голос чей-то или… Или это мне показалось?! Какой-то голос какой-то еле живой подыхающей обожжённой черножопой твари!
— Хью! — крикнула Каролина. Она сделала шаг в его сторону, было видно, что у нее, всегда спокойной, дрожали от негодования губы.
— Оставь его! Не трогай! — Виктор вытянул руку, не пропуская ее. — Хочет, пускай держит его у себя!
— Ты не имеешь права никого здесь унижать! Мы все здесь в тяжелой ситуации и мы все…
— Лина, — снова окрикнул ее Виктор, — спокойно!
— Да, да, да, да! Мы всей здесь в тяжелой ситуации, нам всем здесь тяжело, мы должны учиться любить ближнего, как себя самого! — Хью подражал голосу Каролины. — Только вот я не хочу никого любить! Я не мать, ее за ногу, Тереза и не проститутка какая-то, торгующая любовью! Я обычный земной хрен, который не хочет просто так здесь подохнуть!
— Бог не допустит этого! — Алисса покачивалась на полу. Ее губы еле заметно двигались. Она снова была в жару. — Бог видит все это, и он спасет нас! Вот увидите! Спасет!
— Бог это будет или не Бог, — снова заговорил Виктор, обращаясь преимущественно к Хью, — но если мы хотим выжить, мы должны оставаться вместе. Разделяться, ненавидеть друг друга, обвинять друг друга в чем-то, все это не приведет нас ни к чему хорошему. За пределами этого корабля суровая среда и быть сплоченными это единственный наш путь к спасению!
— А потом?! Что потом-то будет?! Что будет дальше, думал об этом? Мы построим себе новый город, может корабль или… Ноев ковчег? Мы, впятером, устроим на этой радиоактивный свалке семью, будем плодиться и размножаться, как чертовы кролики?! Что будет дальше, думал об этом?