– Н-да. Хорошо хоть так, – решил не сотрясать воздух бесплодными возмущениями Иван.
– Ага. Только это еще не все. По цареву указу мне надлежит к апрелю поставить две сотни мушкетов с кремневыми замками по цене семь рублей за штуку.
– Им цена десять, – вскинулся Иван.
Не сказать, что по семь они будут в убытке. Вовсе нет. Себестоимость их мушкета составляла чуть больше двух рублей. Но кто о том знает? Повсеместно они стоят не меньше десяти. Ну хорошо, в Европе, возможно, и меньше, но ненамного. Трудоемкое изделие, чего уж там.
Ох, йо-о! Грабят! Как есть грабят, ироды! Подумать только, по самым скромным прикидкам выходит около пятидесяти процентов от общей прибыли. Это если с мастерской, которую также оценили и взыскивают пятую часть. Да куда там полста! Со всеми накрутками и заниженной ценой на мушкеты могут выйти и все шестьдесят, если не больше. А вычти еще и заработную плату работников мастерской. Учитывая то простое обстоятельство, что эти люди, по сути, являлись будущими сподвижниками, обижать их никак нельзя. Ох, как весело-то в Русском царстве!
Нет, Карповы, допустим, к бешеным деньгам не привыкли и потерю столь значимой суммы переживут без сердечных приступов и укладки зубов на полку. Но ведь у Ивана были какие-никакие планы, и траты предстояли более чем серьезные. Ну с этим ладно. А что говорить о тех, кто живет куда как беднее? Похоже, в России всегда предпочитали думать не головой. О каком развитии тут может идти речь, когда сдирают последнюю рубаху?
Но больше всего его добил визит в казначейскую избу на следующий день. Награду ему выдали честь по чести. Все восемьсот рубликов. Ага. Пятую деньгу и с него удержали, не посмотрели, что стрелец. А что такого? Жалованье ведь осталось неприкосновенным. Премия же – это, так сказать, сверхдоходы. Остановите Землю, я сойду на полустанке!
Раздал парням по десять рублей. Плевать, что им уже достались очень даже недешевые карабины. Да и трофеи с тех разбойников остались им. У человека должна быть материальная заинтересованность, а еще заслуженная награда по деяниям его. И парни заслужили награду как никто иной.
После казначейства, взгромоздив на лошадь полуторапудовую сумку, Иван наведался в уже знакомый дом еврея-выкреста, дяди Яши. Оно бы с парнями было бы безопасней, пусть и светлый день, а Москва способна удивить. Но он решил не светить лишний раз, где именно хранятся его активы. Как он ни огорчался по части поборов, сумма у него осела все одно солидная, если не сказать больше. К тому же еще повезло, что он служилый и остальные подати его не коснутся. Хотя-а… Вот не было у него веры властям в родном мире, и тут отчего-то не верилось.