– Рот прикрой. Кишки простудишь, – окинув взглядом солдата, произнес Иван.
И тут же по реакции преображенцев понял, что влип. Послышались шепотки. Кто-то легонько эдак присвистнул. Иные предпочли убраться восвояси. Опять его подвела прежняя натура. Ну не любил он никому спускать. И на этот раз, пожалуй, нарвался. И что-то говорило, что серьезно.
– А ты знаешь, с кем говоришь, увалень стрелецкий? – глядя на Ивана со злым прищуром, поинтересовался солдат.
– Неужели с самим Александром Даниловичем Меншиковым? – забавляясь, спросил Иван.
Да пошло оно все лесом! Плевать, кто перед ним. Иван пусть и не фаворит, а полюбовник Хованской, но зато тот, от кого она решила родить ребенка. Броня у него! Титановая, йолки!
Да ну, не может быть! Иван с любопытством посмотрел на солдата, одетого не без щегольства, и покачал головой. Нет, ну надо же. Иной мир, иной наследник, а этот и тут нарисовался. Н-да-а, есть все же что-то неизменное. Вот и Алексашка этот, получается, та самая постоянная. Впрочем, тот еще проныра и шанса своего не упустит. Пусть и нет на Руси Лефорта, зато нашелся де Вержи, у которого Меншиков обретался в конюхах.
Последнее Карпов узнал позже. Сейчас же смотрел на слегка удивленного парня и тихо обалдевал от происходящего. В остальном же был совершенно спокоен. Этот щеголь может петь в уши Николаю что угодно. Авторитет тетушки в глазах цесаревича достаточно велик, а она слишком любит Ивана. Так что Меншиков не пляшет. Во всяком случае, пока. А там видно будет.
– И кто тут у нас такой дерзкий? – отставив ногу, нагло проговорил Меншиков.
Он всем своим видом хотел показать, что коль скоро кто-то узнал его, то должен вести себя иначе. И реакция окружающих вполне это подтверждала. Как, впрочем, и кое-кого из стрельцов Ивана. Все же по Москве и предместьям ходят слухи да пересуды. И, похоже, кое-кто из ребят слышал об этом субчике. А вот Иван как-то не сподобился. Не до того было.
– Солдат, ты не с рядовым говоришь, а со стрелецким десятником. Так что спрячь гонор, пока я тебя не перешиб, – приблизившись вплотную и глядя ему прямо в глаза, тихо, но внятно произнес Иван.
– Да я… – Неробкого десятка Меншиков, нечего сказать, но Иван не собирался давать ему особо раскрывать рот.
– Ты кем тут обретаешься? – с нажимом перебил он его.
– Денщик цесаревича, – мстительно прошипел тот в ответ.
– Вот и ладно. Доложи тогда цесаревичу, что по его приказу прибыл десятник Дмитриевского стрелецкого полка Карпов со своим десятком. Ага. Вижу, что и ты меня знаешь, – все так же тихо и внятно произнес Иван.