– Ты чего, Анюта? – вскинула бровь девушка.
– Да вот, Леночка, хочу упредить, чтобы сестренку мою не обидела.
– И не думала никого обижать. Просто она ведь на Ваньку так засматривается, того и гляди слюну пустит.
– А тебе что за печаль? – насупилась Анюта.
– Мне? – удивилась Лена. – Никакой печали. А вот сестренке твоей, коли не начнет глядеть в иную сторону, попечалиться придется.
– С чего бы это?
– Так ведь Ванька – он не как все. Парни все больше пару себе ищут, понравиться хотят. А ему до девчат и дела никакого. Если только колкостями переброситься. Он вон все больше на Глашу да ее товарок посматривает. А уж после того, как жить стал отдельно, так и подавно. С год назад начал было гулять с Настей Коровиной, но после того как головой принял сосульку с крыши церкви, сразу к ней и охладел. Уж как она убивалась по аспиду этому. Хорошо хоть нашлось кому утешить.
– Ясно, – бросая взгляд на младшую сестренку, произнесла девушка.
– Анюта! – окликнула ее Лена, когда та уже отвернулась. – Ты бы присмотрелась к Егору, а то он все время тебя высматривает. Да, видать, побаивается, а ну как пришибешь сгоряча, – с немалой долей иронии произнесла она, как видно желая поддеть здоровую девицу.
– С чего это ты взяла? – стушевалась Анюта, что при ее габаритах смотрелось ну очень потешно.
Нет, Анюта вовсе не была в теле. Просто высока, куда иному статному парню. А так стройна при весьма впечатляющих формах и милом, простодушном лике.
– Ну я-то уж знаю, – авторитетно заявила Лена.
– Уж больно много ты знаешь, как я погляжу, – недовольно буркнула Анюта.
Правда, при этом непроизвольно выискивая названного Егора. Вон он, стоит в уголке, ведет беседу с парнями. Его едва рассмотришь в свете лучин, но девушка все же заметила брошенный на нее украдкой взгляд. Как, впрочем, и он ее. Вот так, стрельнули глазами и поспешили отвести взор, оба залившись краской.
Время пока было раннее, поэтому молодежь, разбившись на группы, вела беседы. То там, то сям возникали веселые перепалки. Но наконец в сарай подтянулись трое весело переговаривающихся парней. Двое из них держали в руках балалайки, а третий – рожок.
Их появление было воспринято всеобщим ликованием. Народ настолько заждался и застоялся, что тут же начал наседать на музыкантов, требуя начать игру. Ну что тут поделаешь. Расположились на лавке, и сарай заполнила веселая разбитная мелодия.
Иван помнил по своей молодости, как на школьных дискотеках ученики поначалу жались к стенам и нерешительно втягивались в веселье. Все знали, зачем туда приходили. Но быть первым всегда трудно, даже если речь идет всего лишь о танцах.