— Трое? — переспросил мастер. — Вовсе не трое, а в общем многие…
— Но почему только трое оставили следы?
На этот вопрос мастер ответить не мог.
Можно ли выявить трех виновниц из числа нескольких десятков работниц, монтировавших приборы? Да. И проще всего было дактилоскопировать их — взять отпечатки пальцев, как это принято во всех подобных случаях делать в США. А человеческое достоинство? А огульное подозрение всех работающих в цехе? Нет, этого хотелось избежать. Дактилоскопировать негласно? Технически можно, но требуется много времени. А дело не ждет.
Как же быть в таком случае?
Следователь обратился к ученым.
Однажды он уже пользовался советом академика Н. Н. Бурденко и сейчас решил поехать к нему.
Бурденко пришел к выводу: три неизвестных, коль скоро только они из числа многих прикасавшихся к пружинкам оставляли следы, отличались повышенной потливостью.
— Почки, видимо, не в порядке, — заключил Николай Нилович.
Вывод академика был таким простым, что следователь смутился: как он сам до этого не додумался?
Н. Н. Бурденко посоветовал обратиться к профессору В. Л. Минору.
Профессор Минор, видный невропатолог, подробно рассказал следователю обо всем, что было связано с интересовавшей его проблемой, и, в частности, указал, что резкое увеличение потоотделения может наблюдаться у женщин, которые готовятся стать матерями.
Что было дальше?
Заводская амбулатория дала справку, что в период, интересовавший следствие, трое работниц сборочного цеха — такие-то — готовились к декретному отпуску.
Отпечатки пальцев этих работниц вместе с пружинками отправили в криминалистическую лабораторию. Вскоре прислал свое заключение эксперт. Именно эти работницы были признаны, если так можно выразиться, авторами роковых отпечатков на пружинах.
Проверив все, следователь выяснил, что единственная причина нарушения инструкции — погоня за количеством.
Так ученые помогли доискаться до истины в следствии, а заодно устранить брак на заводе.
…Ивана Ивановича, бухгалтера одного сибирского совхоза, сослуживцы видели последний раз 27 апреля. Его жена — звали ее Аксиньей — на следующий день, сама опоздав на три часа на работу, весьма невразумительно объяснила отсутствие мужа:
— Ушел! Туда ему и дорога…
Допытываться о подробностях ухода ее мужа никто не стал. В совхозе все знали его как отъявленного пьяницу, знали, как доставалось от него Аксинье и ее детям. Аксинью не раз видели в синяках. И никого не удивило, что 28 апреля ее кофточка была в крови.
Исчезнувший пьянчуга не оставил в совхозе друзей, о нем скоро забыли. Но через пять лет вспомнили — и вот при каких крайне неприятных обстоятельствах.