Появилась возможность восстановить многие факты и события из жизни этого интересного человека.
Каменную громаду десятого павильона со всех сторон опоясали крепостные стены Варшавской цитадели.
Днем и ночью по крепостной стене ходят часовые. У каждого небольшой участок, который можно пройти за две-три минуты. Неспроста в цитадели введены эти особые строгости. Охрана испугана. Недавно готовился побег Станислава Куницкого — одного из вождей партии «Пролетариат»[2]. Правда, побег не удался: выдал предатель.
Станислава Куницкого казнили, а почти все, кто хотел его спасти, сами сидят в этом замке. Среди них и Михаил Войнич. Его арестовали, когда ему еще не было и двадцати лет.
Он вспоминает лисью морду следователя. На одном из допросов, стараясь приятно улыбаться, тот как бы между прочим заметил:
— Жаль мне вас, молодой человек. Организм у вас еще не окрепший. К нашим каменным мешкам не приспособленный. Так что, если почувствуете себя плохо, учтите: в вашей власти изменить свой режим…
Следователю очень уж хотелось добиться от него показаний. Жандармы догадывались, что не случайно в течение четырех лет Михаил Войнич переезжал с места на место, работал в Ковко, Минске, Вильно, Варшаве. Они догадывались, что Войнич был связан с местными организациями партии, и поэтому чаще других вызывали его по ночам на допросы. Но Михаил молчал. Молчал и тогда, когда тяжело заболел: он стал кашлять кровью.
Жандармам явно не хватало улик. Первый судебный процесс над «пролетариатцами», проведенный в конце 1885 года с грубейшими нарушениями правовых норм, вызвал возмущение прогрессивной общественности Польши и России. Теперь царские сатрапы боялись, что новый процесс может вызвать нежелательный резонанс в странах Европы. Поэтому суд над Михаилом Войничем и его товарищами так и не состоялся.
Весной 1887 года в камеру к Михаилу Войничу вошел надзиратель с солдатами.
— Собирайся!
На мгновение холодок пробежал по спине Михаила. Куда? Зачем? Но он быстро взял себя в руки, не торопясь собрал пожитки, вышел в коридор. Солдаты повели его в канцелярию тюрьмы. Здесь он встретился с другими товарищами. Всего их оказалось сорок семь. Под усиленным конвоем их вывезли из цитадели, погрузили в тюремные вагоны…
Только в Москве стало известно: все они «по высочайшему повелению» ссылаются на разные сроки в далекую Сибирь. Полгода продолжался тяжелый путь.
Наконец в первых числах нового, 1888 года Михаил Войнич был доставлен в село Тунка Иркутского округа Восточно-Сибирского генерал-губернаторства.
С первых же дней пребывания в этом «забытом богом и людьми» прибайкальском селе Войничу удалось установить связь со многими политическими ссыльными. Втайне они начали совместно готовить издание «Журнала политической ссылки».