— С удовольствием, — прошептала Зоя и потянулась за одним из презервативов, что лежали наготове на столике у кровати. В следующую секунду презерватив уже красовался на подобающем ему месте, ведь Зоя стала экспертом в таких операциях.
— Сними футболку, — хрипло сказал Гордон, когда Зоя уселась на него сверху. — Я хочу видеть тебя всю.
Ей не следовало исполнять его прихоти. Лучше издевательски улыбнуться и напомнить Гордону, что он не в том положении, чтобы приказывать ей. Но было что-то в его голосе, в глазах, что заставило Зою подчиниться. Она скрестила руки и медленно-медленно стала стягивать футболку, а потом отбросила ее в сторону. Встав на колени, она еще немного посмотрела ему в глаза, а потом коснулась обеих грудей.
— Боже, не делай этого. Не делай, когда я снаружи. Пожалуйста, возьми меня внутрь, пожалей…
Пожалеть? О какой жалости может идти речь? Тем не менее Зоя сделала то, о чем он просил. Гордон глубоко вздохнул от удовольствия и закрыл глаза. Как раз вовремя. Потому что, когда она взяла его глубоко в себя, что-то произошло с Зоей, что-то очень тревожное.
Волна прокатилась по ее груди, и на глазах выступили слезы.
«Все эта глупая фраза о любви, — с отчаянием подумала она. — Ну зачем он ее произнес? Почему не использовал другое выражение, которыми так смачно пользовался, говоря о сексе всю неделю? Зачем ему потребовалось приплетать сюда любовь?» Разозлившись, она начала двигаться на нем так, как он ей показывал, отчаянно пытаясь сфокусироваться на чем-либо, кроме секса. Физически это было даже лучше, чем раньше, но эмоционально она чувствовала себя разбитой и опустошенной. Внезапно ей расхотелось держать его в своей власти. Она захотела оказаться внизу, и чтобы они обнимали друг друга, а их губы слились в поцелуе. Нежности, а не разврата настойчиво требовало сердце.
Зоя застонала от неудовольствия. Черт! Она все-таки влюбилась в этого мужчину. Вопреки здравому смыслу и всем ее благим намерениям. Любить его было неразумно, но тем не менее так реально. Ужасно, мучительно и реально.
— Зоя? — опомнился Гордон, открыв глаза. — Милая, почему ты остановилась?
О, как ей хотелось, чтобы он не называл ее «милой»! Одно слово — как острый нож в сердце, потому что все это насквозь фальшивое.
— Просто даю твоему приятелю передохнуть, — равнодушно пояснила она.
— Ему не нужен отдых, — застонал Гордон. — Ему нужна ты.
— Правда? А на следующую неделю он сумеет подыскать себе другую?
Он недоуменно уставился на нее, и внезапно Зоя поняла, что так просто он ее не отпустит. Она была для него чем-то большим, нежели просто женщиной для секса на ближайшие несколько дней. Она была его сексуальной рабыней, готовой удовлетворять его самые дикие желания двадцать четыре часа в сутки.