— Сто тысяч дьяволов, — вполголоса произнёс пан Мартын, — мне это приключение начинает нравиться! А как вам, пан Руссов?
Литовец вдруг ни с того, ни с сего как-то особенно заулыбался.
— Чему улыбается пан? — вспыхнув, спросил Разумянский. — Или, быть может, он не согласен со мною?
— О, нет, — поспешил ответить Руссов, — наше дорожное приключение очень интересно, а панна Грушецкая хороша… хороша… Пусть дьявол скажет, как она хороша, — неожиданно докончил он свою фразу, — я не могу, у меня слов не хватает…
Это признание вырвалось у него с таким полным комизма пылом, что Разумянский невольно рассмеялся.
Руссов, вопреки обычной сумрачности литовцев, был большим шутником и, главное, у него была комическая жилка, благодаря которой он был желанным гостем и дорогим другом во всякой компании молодёжи.
— Но, — проговорил он, заканчивая своё признание, — глаза мои слишком слепы, чтобы разглядеть все прелести такого солнца, и я предпочитаю лучше любоваться не столь яркими звёздами… Их по крайней мере всегда можно иметь у себя под боком…
Разумянский так и насторожился.
— Что хочет сказать пан? — воскликнул он. — Я не уясняю себе его слов…
— Только то, что около каждого солнца бывают звёзды! — ответил Руссов. — Солнце — для магнатов, звёзды — для бедных шляхтичей… Пан Кунцевич сказал об этом так: "Всякому своё".
Шум, поднявшийся впереди поезда, заставил их прервать эту беседу. Случилось что-то такое, что заставило даже остановить лошадей, и возки, внезапно заторможенные, зарылись в снег.
Поезд уже давно миновал обширную равнину, стлавшуюся за лесным домиком Агадар-Ковранского, и снова проезжал сквозь лес, настолько большой, что на дороге сразу, как только въехал поезд, стало заметно темнее.
Заслышав шум, пан Мартын припустил вперёд коня, но осадил его у возка, в котором ехала Ганночка. Молодая девушка тоже услыхала шум и суматоху и поспешила выглянуть в окошечко возка.
Как раз в это время около неё и очутился пан Мартын.
— О, панну все беспокоят! — воскликнул он, обнажая голову и кланяясь Грушецкой. — Клянусь, я сверну голову тому, кто устроил этот переполох…
Ганночка мило улыбнулась в ответ юноше.
Между тем впереди поезда столпились люди; все они громко кричали, махали руками и наконец всей толпою направились в ту сторону, где был пан Мартын.