— Да я зайду от Стародуба, подыму весь Низ, я задам перцу твоему гетману. Он помнит Серка, сучье вымя. Я присягал великому государю, царю. Пусть приедет сюда Самойлович, пусть приедет и поклонится войску запорожскому, вот тогда мы и признаем его над собой. А если придёт Петро Дорошенко, то он станет нашим гетманом, пойдём за его бунчуком. А твоего Самойловича побоку, пусть катится от нас ко всем чертям.
— Иван, будя, — сказал есаул, разливая по кружкам горняку. — При чём хлопец? Его послали, он сказал, шо велели, а ты с него душу вытрясаешь.
Серко отпустил Пчеломеда, прошёл к столу, сел и скомандовал есаулу:
— Налей же ему, гость, чай.
Есаул засмеялся, стал наливать Пчедомеду горилки.
— Кто ж так гостей трясёт, Иван?
— То я не гостя, гетмана тряс, шоб вин сказывся. Чего стоишь? — обернулся к посланцу. — Сидай к столу, да сердце не держи на Серка. Ну!
Ещё с вечера князь Голицын[35] предупредил Фёдора, что завтра в Думе надо обсудить просьбу голландского посланника касаемо персидского шёлка. Что вопрос этот вельми серьёзный.
— Тогда пригласи и патриарха, Василий Васильевич.
— Хорошо, государь. Я ещё призову и купцов наших.
— А их зачем?
— А как же. Фёдор Алексеевич, кто лучше в торговле смыслит? Не бояре же наши. С ними и посоветуемся, чтоб твоей казне порухи не было.
Патриарх Иоаким явился в Думу следом за государем, благословил всех, сел на седалище недалеко от царского престола. Государь сел на своё место, шапку Мономаха, которую хотели надеть на него, отклонил рукой.
— Не надо, ныне не посольский приём.
Не взял в руки ни державу, ни скипетр, а просто сложил руки, сцепив на животе, кивнул Голицыну.
— Начинай, князь.
— Великий государь, ещё отец твой светлой памяти Алексей Михайлович заключил договор с компанией персидских армян, которые обещались по тому договору ввозить в Россию персидские шелка, причём все, которые там добывают. Но армяне своих обязательств не исполняют, отсюда в державе, а особливо и твоей казне, шёлка мало. Который и был — давно израсходован. А новых поступлений нет.
— Ну и как же быть? — спросил государь.
— К нам, узнав об этом, обратился посланник голландский фон Кленк с предложением, чтоб мы позволили нм торговать с персиянами в России и чтоб стали пропускать персиян с шёлком-сырцом и Голландию.
— Ну а ним какая корысть с того?
— Посланник божится, что после обработки шёлка-сырца ютовый шёлк они повезут к нам.
— Ой ли! — подал голос патриарх. — Была им забота нам везти, когда иод боком Франции. Англия А у нас, как в сказке, по усам будет течь, да в рот не попадать.