То, что ваша жена захотела вырастить в своем теле дочь, которая, по теории вероятностей, могла получить наполовину ваше лицо, можете рассматривать как комплимент. Может быть, самый большой комплимент, который женщина может сделать мужчине.
Да, мне лучше. Сегодня утром, когда я смотрел, как вы помогаете ей устроиться с багажом в такси, я в самом деле не мог сдержать улыбку. У вас красивая жена. Красивая и молодая. Насчет разницы в возрасте я не позволяю себе никаких оценок. У писателя должна быть красивая и молодая жена. Точнее сказать, писатель имеет право на красивую и молодую жену.
Писатель, конечно, ничего не должен. Писатель должен писать книги. Но красивая и молодая жена может ему в этом помочь. Прежде всего, если это жена, которая полностью списывает себя со счетов, которая сидит на его таланте, как наседка на яйцах, и прогоняет любого, кто приближается к гнезду; которая ходит по дому на цыпочках, пока муж сидит в своем кабинете, и только в назначенное время проскальзывает через щелочку в дверь с чашкой чаю и блюдечком шоколадных конфет; которая за столом удовлетворяется невнятным бормотанием в ответ на свои вопросы, которая знает, что ей лучше совсем ничего ему не говорить, даже когда они выходят из дому в ресторан на ближайшем углу, потому что ведь в его голове разыгрываются сцены, где ей, с ее ограниченным кругом идей – с ее ограниченным женским кругом идей, – места нет.
Сегодня утром я смотрел со своего балкона на вас и вашу жену и мне в голову приходили такие мысли. Я изучал ваши движения: как вы открываете перед ней дверь такси – как всегда, галантно, но, как всегда, нарочито заученно, так натужно и неуклюже, будто само ваше тело сопротивляется вашему присутствию. Все могут выучить танцевальные па, не каждый может по-настоящему танцевать. Сегодня утром разницу в возрасте между вами и вашей женой можно было выразить разве что в световых годах. Рядом с ней вы наводите меня на мысль о темной потрескавшейся репродукции с картины семнадцатого века рядом с залитой солнцем открыткой.
Однако смотрел я прежде всего на вашу жену. И снова видел, как она красива. В своих белых кроссовках, белой футболке и синих джинсах она танцевала передо мной танец, который вы в такие минуты, как эта, похоже, едва ли можете оценить. Я смотрел на противосолнечные очки, сдвинутые на макушку, – волосы заколоты за ушами – и по всему, по всем движениям ее тела было видно возбуждение от приближающегося отъезда, которое делало ее еще красивее, чем обычно.
Казалось, будто и выбором одежды, и мельчайшими жестами она предвкушает приезд на место. И, глядя на нее с балкона, я на краткий миг увидел ослепительный песок и медленно перекатывающуюся по раковинам морскую воду, отраженную в появлении вашей жены, которая уже в следующую секунду исчезла из моего поля зрения – из нашего поля зрения – на заднем сиденье такси.