— Не вопрос. Докладываю: сейчас я иду в оружейку и беру табельный ствол.
Шумелов помрачнел.
— И снова спрошу: мне нужно начинать беспокоиться?
Ни в какой традиционный рейд по станциям и веткам метро, отмеченным на их карте красным как зоны особой активности карманников, они не поехали. Вместо этого Богданов засел за бумаги. Он рылся в своих ящиках, доставая и перелистывая старые блокноты. Гущин старался не мешать. Через пару часов Богданов обрадованно воскликнул:
— Нашел!
— Что?
— Поехали.
Уже в машине Богданов решил снизойти до объяснений:
— Итак, что мы знаем. Карманник, которого мы пока называем кодовым словом Кадык, спер что-то у прыгуна. Спер что-то важное. Прыгун не хотел попадаться ментам, которые им заинтересовались в метро, и сиганул под поезд. Серега вышел на адрес, по которому звонил прыгун перед смертью. Тот, кто был на адресе, подорвал мощную бомбу, чтобы тоже не сдаваться ментам живым. Правильно я говорю?
— Кто же они такие? — гадал Гущин, разговаривая, скорее, сам с собой. — Сектанты какие-нибудь? Диверсанты? Шпионы?
— Сообщники прыгуна теперь ищут то, что спер у прыгуна Кадык. Но они не знают, что это был именно Кадык. Поэтому они пошли по самому простому пути. Навели справки и узнали, кто в Москве наверняка знает если и не всех, то многих карманников.
— Шарик!
— Угу. Шарик всю жизнь чистил карманы и заводил знакомства, за это и пострадал. Они резали ему пальцы до тех пор, пока он не назвал все имена. Имена щипачей, которые работают в нашей части метрополитена.
— Среди них наш старый знакомый Кузьма, — кивнул Гущин. — Все правильно.
— Элементарно, Уотсон. Кузьму тоже пытали. Наверняка спрашивали, спер ли он то, что было у прыгуна. Кузьма, конечно, ничего не брал, но ему вряд ли поверили. Они не собирались отпускать его живым. Не знаю, что у них за дело, но ставки там, походу, очень высоки.
— Это и напрягает.
— А что мы знаем про Кузьму, Антон?
— Мы знаем, что он был, честно говоря, конченная мразь и беспредельщик, раз на нас заяву написал.
— Это само собой. Что мы знаем о нем еще? — видя, что Гущин не может сообразить, Богданов ответил сам: — Мы знаем, что он часто работает в паре с Вахой. И Ваха наверняка был одним из тех, кого своим убийцам назвал Шарик перед смертью.
Проблема была в том, что у них не имелось адреса Вахи — по той простой причине, что Ваха был, как и многие карманники, приезжим и не имел в Москве ни прописки, ни постоянного адреса. Был его сотовый телефон, но еще в отделе Богданов позвонил на него. Номер оказался заблокирован. Порывшись в памяти, Богданов вспомнил эпизод, произошедший полтора года назад, когда они — тогда еще с Курилиным — брали Ваху в ходе рейда на Калужско-Рижской ветке. И имя любовницы щипача, которая в прошлый раз вытаскивала Ваху из камеры. Именно к ней опера и направлялись.