«Полигоном» для обкатки получаемых знаний стали самые неблагоприятные места Москвы по части карманных краж. Несколько рынков, автовокзалы — и, конечно, метрополитен. Особенно его южная и восточная части, где наблюдается самое большое количество краж.
По итогам занятий оказалось, что Гущин вошел в число лучших на курсе. И его, неожиданно для себя самого, направили в отдел по борьбе с карманниками. Так он и стал младшим соратником Богданова.
Следующий день вроде бы ничем не отличался от предыдущих. Но — только вроде бы. На самом деле именно тогда, на следующий день, все и началось.
— На три часа, — буркнул Богданов, меняя марафет — убирая в карман бейсболку и натягивая капюшон кофты на затылок.
Справа, на три часа, Гущин разглядел в толпе снующих по платформе пассажиров двоих знакомых. Лично Гущин не успел с ними познакомиться, зато хорошо знал обоих по фотографиям — в его обязанности, как новичка, входило ежедневное изучение фототеки всех зарегистрированных и проходящих по досье полиции метрополитена карманников. Короткостриженый, небритый Ваха в серой ветровке. И 26-летний щуплый, с восточным разрезом глаз, Кузьма. Это была его кличка. Оба топтались у края платформы, делая вид, что ждут поезд — а сами украдкой сканировали сумки потенциальных жертв.
— Заходи слева.
Когда подошел поезд, опера загрузились в вагон вслед за Вахой и Кузьмой. Гущин заметил, как те обменялись едва заметными жестами.
— Договариваются, кто будет щипать, а кто прикрывать, — шепнул Богданов. — Эти двое часто вместе работают.
В качестве жертвы они выбрали семейную пару. Полная низенькая женщина с сумкой и ее тщедушный мужичок в старомодных стареньких очках. Ваха протиснулся к ним — очевидно, роль прикрытия досталась ему. Он встал боком между супругами, блокируя и отсекая мужичка. А затем принялся привлекать к себе внимания, громко и противно собирая в горле мокроту — так, как часто делают заядлые курильщики. Супруги, как и должно быть, зашевелились, чтобы вернуть равновесие. В этот момент позади женщины начал работать Кузьма. Прикрываясь пакетом, он потянул пальцы к ее сумочке. Гущин этого не видел, но угадал по характерному движению плеча.
Продвигаясь вперед и не сводя глаз с Кузьмы, Гущин успел заметить кошелек в его руке. Секунда — и кошелек отправился назад в сумочку. Очевидно, Кузьма поспешил, потому что женщина что-то почувствовала. Она строго обернулась и сказала:
— Эй!
В этот момент перед ними вырос Богданов.
— Антоха, этого держи! — бросил, теперь уже не таясь, он Гущину, а сам схватил Кузьму за запястье. — Не шевелись, Кузьма. Женщина, полиция. Проверьте свой кошелек.