Но среди собравшихся не было праздных болтунов. Высшие чины армии, флота, а гражданские — те, кто обладал реальной властью, политической или финансовой. И все они глядели друг на друга не слишком дружелюбно — оказавшаяся неожиданно тяжелой война могла в любой момент закончиться крахом, и тогда возникнут два вопроса: кто виноват и что делать. Их обычно считают исконно русскими, но когда наступают проблемы, они актуальны для любой страны. Учитывая японскую специфику, вопросы эти, помимо прочего, определяли, кто будет жить дальше, а кому предстоит мучительно умереть. Естественно, истинный самурай не боится смерти, но и на встречу с ней он тоже не стремится.
И вот, наконец, вошел тот, ради встречи с которым они собрались. Высокий, на голову выше Того, сухощавый, но притом довольно широкоплечий. Лицо европейское, лощеное, вроде бы самое обычное, и все равно в нем за милю угадывался британец. Как? А демоны ведают, наверное, по легкой брезгливости, с которой он смотрел на окружающих. Скрывал, естественно, однако в этом отношении британцам до японцев очень далеко.
Незнакомец окинул собравшихся взглядом и коротко кивнул. Очевидно, это долженствовало означать приветствие. С точки зрения японца — смертельное оскорбление. Впрочем, европейца это не волновало. Для него мы все — говорящие обезьяны, с какой-то бессильной ненавистью подумал адмирал. И ведь не сделать ничего! Даже если он сейчас достанет из ножен фамильный синсинто и распластает этого наглеца на ломтики, что это изменит? Перед ними ведь не более чем мелкая сошка — вряд ли какой-нибудь английский лорд оторвет от кресла свою костлявую задницу, чтобы инкогнито прибыть сюда, на край света. Прислали офицера для особых поручений, не более, а вести себя с ним придется, как с наследным принцем…
— Я приветствую вас, господа. Можете не представляться, кто передо мной я и без того знаю. Думаю, нам лучше сразу перейти к делу.
В этом все британцы, абсолютная бесцеремонность вкупе с деловитостью, если они считают, что имеют дело с нижестоящими. И все же, какая наглость! Адмирал открыл было рот, чтобы малость осадить зарвавшегося не по чину гостя, но его опередили:
— Вначале хотелось бы узнать, с кем мы имеем дело. А то вы, боюсь, фигура настолько незаметная, что во дворцах ваши портреты не висят.
Вот так! Лучше бы и не получилось. Генерал Аритомо, представляющий генштаб, мастерски сформулировал общую мысль. Воистину, свое прозвище «отец японской армии» он носил не зря и, несмотря на преклонный возраст, не растерял живости ума. Как многие из тех, кто не мог похвастаться излишней знатностью рода, поднятый до вершин власти верным мечом и личной храбростью вкупе с головой на плечах, он умел держать удар — и умел бить. Ямагата Аритомо, генерал, герой трех войн, дважды бывший премьер-министром, этот старик многому сумел бы научить молодых, в том числе и этого британского выскочку.