— Не надо угрожать нам, — с неожиданной твёрдостью сказала Лаитан. — Нам тоже есть, чем ответить.
Ропот стал громче, и Ветрис, уже не сдерживаясь, громко заявил:
— Близость властелина севера плохо влияет на разум матери матерей.
— Что же поделать, если твоя близость не может перебороть это влияние, царь долины, — ответила Лаитан куда тише, но так, что варвар её услышал, — да и сама по себе эта близость обычно где-то рядом с моей служанкой.
Ветрис прикусил язык, а Киоми сдавленно кашлянула.
— И чем же ты хочешь угрожать нам, змея? — иронично спросил один из горцев.
— Я и не собиралась вам угрожать, великие представители своего народа. Но пока что мы, а не вы, идём к Отцу. И если вы не хотите войти в летописи теми, кто на чужих костях въехал в склеп, — ввернула она выражение из оборота простого народа империи, — дайте нам отдохнуть и пополнить силы. Или дальше идите сами, — не сдержалась Лаитан. Присутствовавшие как-то разом замолчали, понимая, что такую сторону Медноликой еще никто не видел до сих пор. Золото расплавилось, как и медь, и застыло в безобразной кляксе среди пепла и угольев кузнечного жара. Изящная статуэтка правительницы Империи, осыпав гладкость драгоценных металлов, снова стала невзрачной золотоносной жилой, из которой и была отлита мастером когда-то. В ответ на эти слова хмыкнули даже тхади. Горцы ничего не ответили, и рядом с Лаитан оказался тот самый мужчина, разглядывавший её наверху.
— Идём, Медноликая. Вас ждёт отдых, — сказал он. В голосе, как бы его обладатель не старался, скользило больше смеха, чем злости.
Гостевые пещеры представляли собой закоулок в обширной сети коридоров и переходов, отделённый от остальных помещений такой же каменной пробкой, как стояла на входе со стороны могильника дварфов, но эта была откачена в сторону, и выглядела так, словно её в последний раз сдвигали несколько тысяч лет назад. Внутри было чисто, но и голо. Светляки встречались редко, а воздух пах пылью и камнем, словно сюда заглядывали редко и ненадолго, чтобы навести порядок, но и только.
«Не часто встречаются храбрецы, способные достичь этого удалённого места, — подумал Морстен, которого несли на потрескивающем от тяжести плаще верные тхади. Десятник нёс Лаитан, которая сохранила достаточно сил, чтобы выйти вместе с ними за провожатым, но не более того. — Впрочем, если там тихо и пусто, меня это устраивает гораздо сильнее, чем пенные бани Империи, наполненные полногрудыми гуриями».
Наличие недовольно блестящей глазами с плеча тхади госпожи-Змеи, правда, заставляло думать его, что отдыха, скорее всего, не выйдет. Или он получится не таким, как ожидалось. Но на это властелину было чихать, как в вулкан. Его беспокоила спина, и малое количество времени, отпущенное на отдых.