плохи!
Невезение моё было фатальным.
– Сандра Фишер была парижской проституткой, – пояснил специально для меня черноволосый здоровячок Жан. – Вполне вероятно, что она и Рене Бланшар в прошлом… э-э… пересекались.
Он никогда в жизни не ходил в бордели, уж поверьте мне на слово! Ни разу! Да, он изменял мне, и изменял безбожно, но бордели считал низостью и рассадником всяческой заразы. На что я отвечала, что его Иветта – вот настоящий рассадник заразы, потому что, выражаясь словами Франсуазы, «в этом саду поработал не один садовник»! И даже не два, хм. А ещё Рене говорил, что услугами проституток пользуются только ничтожные мужчины, не способные собственными стараниями добиться женской благосклонности. А он был способен. И ещё как! Это я без иронии, женщины, действительно, очень любили его и готовы были отдаваться ему бесплатно хоть каждый день. Ему просто не нужны были шлюхи.
Ну, или так: он пользовался такими шлюхами, как Иветта, но уж точно не такими, как эта Сандра Фишер, так что здесь вы крупно просчитались, ребята. Ставлю всё, что у меня есть – мой муж никогда и не был знаком с этой мадам Фишер! Определённо, нет.
С усмешкой я посмотрела на де Бриньона, наконец-то осознав, что их версия не такая уж и ладная. Они просто построили её на совпадениях, как в случае с тем паспортом на имя Февраля, и просто нашли более-менее подходящего кандидата на роль убийцы.
Меня.
Закинув ногу на ногу, я приняла расслабленную позу, чтобы показать им, что я ничуть не напугана, и спросила с улыбкой:
– А Этьен де Лакруа, самая первая жертва, что, простите, тоже был любовником моего мужа?
Это я про того парня с нарциссом, убитого в мае прошлого года.
Жан хихикнул в ответ на моё предположение, и очаровательно покраснел, посмотрев на меня лукаво, а я улыбнулась ему, и, накручивая на палец чёрный локон, продолжила, пожав плечами:
– Нет, ну а что? Мой муж всегда любил… м-м.. эксперименты! Я бы не удивилась.
– Довольно! – Громовым голосом произнёс де Бриньон, и строго посмотрел сначала на Жана, а затем на меня. – Вы же понимаете, мадам Лавиолетт, что этих улик вполне достаточно, чтобы арестовать вас прямо сейчас?
А-а, ну наконец-то! А то я всё ждала, когда же ты уже, наконец, начнёшь демонстрировать своё превосходство надо мной! Ублюдок. Гори в аду!
Я усмехнулась ему, и вытянула руки ладонями вперёд.
– Так арестовывайте, чего вы ждёте?
В кабинете воцарилась гробовая тишина, которую нарушали лишь дождевые капли, робко постукивающие в окно. А затем к ним примешались звуки торопливых шагов по коридору, становящиеся с каждой секундой всё отчётливее. Когда они стихли, дверь распахнулась, явив нам вымокшего до нитки Грандека, который, всплеснув руками произнёс: