Так что, бедная Матильда Хальскен, я сочувствую тебе всем сердцем, и понимаю тебя как никто другой!
Господи, какой позор, что это – на моих щеках? Неужели слёзы?! Я всерьёз испугалась, но вскоре успокоилась – это всего лишь вода. Мы подошли слишком близко к водопаду, и она теперь была везде: на моих волосах, на лице, на платье… Какое облегчение! Я всерьёз подумала, что расчувствовалась слишком сильно – заплакать на людях, ну не глупа ли я? Как хорошо, что это всего лишь холодные речные брызги!
– Что было потом? – Тихонько спросила Габриэлла у меня за спиной. Томас спохватился, что увлёкся пейзажем и взял слишком долгую паузу, потому поспешил завершить свою историю:
– Она не выдержала его предательства, и спрыгнула вот с этого самого моста, прямо в реку.
О, бедная Матильда! Я понимаю тебя, как никто другой. Машинально коснувшись страшных шрамов на запястье, я в очередной раз порадовалась, что надела платье с длинным рукавом и кружевные митенки, а затем подошла к самому краю обрыва, чтобы взглянуть вниз.
Мне, правда, было любопытно.
– Жозефина, осторожнее! – послышалось сзади. Я невольно обернулась. Это Габриель. Он назвал меня по имени? Надо же. Как мило! И почему из его уст это прозвучало как-то по-особому нежно, романтично? Или, возможно, так подействовало на меня очарование этого места?
– Не волнуйтесь, я вовсе не собираюсь прыгать следом за ней, – отозвалась я, и вновь вернулась к краю. Господи, какой величественной и красивой была эта горная река! И, вроде бы, совсем небольшая, но воды её бежали так уверенно и неумолимо… Точно само время, философски подумала я. Его тоже не остановить, как ни старайся.
– Красиво здесь, правда? – А это уже Нана, подошедшая вплотную ко мне. Она тоже не боялась высоты, и с интересом наблюдала за ревущей внизу рекой. – И история очень красивая, жаль только, что такая печальная!
А большинство известных мне любовных историй были печальными! Это как у Шекспира, в «Ромео и Джульетте». Право слово, не думаете же вы, что это произведение стало бы легендарным, если бы они в итоге остались вместе и жили долго и счастливо? Вот и я не думаю. У историй, берущих за душу, непременно должен быть несчастливый финал. Иначе она попросту не запомнится. Но это было моё сугубо личное мнение, и делиться им ни с кем я не собиралась, сохраняя свойственный мне оптимистичный настрой.
– Этот домик сохранили в память о бедной Матильде, – добавил Томас. – А сейчас влюблённые парочки превратили его в излюбленное место для свиданий. Не желаете ли зайти внутрь? Там довольно уютно.