-Добрый вечер, сэр. Мой фамилия Стоквелл, я английский коммивояжер…
«Английский - это уже плохо, - подумал Николай. - Хотя, если бы был шпион, вряд ли представился бы и пошел на контакт так открыто с солдатом».
-Я увидел, что Вы обнаружили мое присутствие, и потому, во избежание несчастного случая, решил раскрыть себя.
-Так зачем Вы меня преследовали?
-Это получилось случайно, поверьте. В окрестностях того дома, где Вы гостили, живет мой друг - он из местных баев. Наши маршруты пересеклись, и только. Не ищите в этом подвоха.
-Зачем в таком случае потребовалось начинать диалог? Что Вы от меня хотите?
-Вам правду сказать?
-Конечно.
-А Вы всегда говорите правду?
-Стараюсь.
-А Вы скажете своему командованию, что делите стол с лидером басмачей?
-Пфф, - Николай рассмеялся. - Моему командованию глубоко плевать, с кем я его здесь делю… - Он снова чуть было не сказал что-то вроде: «В этой сказке», но опять осекся - надо было дать англичанину выговориться, он мог быть носителем стратегической информации.
-Что ж, - развел руками Стоквелл. - Тогда сформулирую свое желание без угроз и намеков…
-Сделайте милость.
-Понимаете, мне бы очень хотелось, чтобы Вы… ответили на несколько моих вопросов…
-Не обещаю, но постараюсь. Задавайте.
-Про вас и вашу группу говорят, что вы чуть ли не всадники Апокалипсиса. Сам Фрунзе рекомендовал Энверу-паше присмотреться к вам повнимательнее…
-Вы такой же коммивояжер как я инопланетянин.
-Приятно иметь дело с понимающим человеком. Так вот - кто вы?
-Почему, если об этом не знал сам Фрунзе, об этом должны знать вы?
-Хотя бы потому, что мы делаем общее дело.
-И какое же? Торгуем парфюмерией?
-Боремся за мир.
-Так, уже интереснее. В чем же Ваша функция в этой борьбе?
-Ну… скажем так - сбор информации и подготовка планов выхода из кризиса с наименьшей кровью.
-Например, путем возвращения эмира?
-Вы не рассматривали вариант поиска компромисса с ним? Ведь он, кажется, человек контактный. Он долгое время шел вам на уступки.
-Вы обратились не по адресу. Да и потом, насколько мне известно, Фрунзе выдвигал ему ультиматумы какие-то. Он, вроде бы, отказался, так что…
-Вы сами понимаете, что, если экспансию СССР не остановить, будет литься кровь, и ее будет много?
-Слушайте, а Вы не боитесь, что утром я явлюсь в ваше консульство и обвиню Вас в шпионаже? А еще лучше - сообщу о Вас в ЧК, и Вас попросту арестуют и поставят к стенке.
-Было дело, стоял. Но не боюсь - судя по тому, что Вы разговаривали с Фузаил-Максумом, Вы человек разумный и так не поступите. А также, судя по тому же факту, Вы все-таки выдали ему несколько стратегических секретов - например, касающихся положения Мадамин-бека. Согласитесь, что если эта информация, которую Вы как военный представитель действующей власти озвучили одному из лидеров движения басмачей, станет достоянием гласности в условиях еще очень слабого военного положения РККА в эмирате, оно и вовсе может превратиться в прах? Басмачи, услышав об этом, раскусят обман Фрунзе, перестанут вести всякие диалоги с Советской властью, отколются от нее. В этом военном противостоянии, где силы пока еще очень и очень неравны, неизвестно, кто одержит первенство.