Сэм перевернулась, потом еще раз, попыталась вырваться из холодных серых щупалец, которые оплели ее. «Отпустите меня. Пожалуйста, отпустите меня, я хочу увидеть их. Всего на пять минут. Пожалуйста. Дайте мне всего лишь пять минут».
Щупальца сомкнулись вокруг нее.
«Отпустите меня!»
Воздух стал теплым, удушливым, дышать было тяжело.
– Отпустите меня! – отчаянно закричала Сэм. Она принялась молотить кулаками, крутиться, извиваться всем телом.
И вдруг почувствовала на лице холодный ветерок.
– Багз?
«Это голос Ричарда», – недоуменно подумала она.
– Эй, Багз!
Она увидела неяркий свет и Ричарда, который стоял рядом с ней в полосатой рубашке и боксерских трусах с восточным орнаментом.
Все выглядело иначе. Свет был другой. Циферблат подмигивал ей, оранжевый, как и в самолете: 05:00; 05:00; 05:01.
– Что с тобой, Багз?
Муж склонился над ней.
– Да что с тобой, Багз? – снова спросил он.
Она покачала головой:
– Ничего… Я…
Ричард нахмурился, принялся сражаться с расстегнутым рукавом рубашки, потом Сэм услышала тихий хлопок – это запонка пробила крахмальную пленку на петлице в манжете. Золотые запонки с его инициалами с одной стороны и семейным гербом – с другой. Ее свадебный подарок Ричарду. Эти запонки лежали в бордового цвета коробочке и стоили двести шестнадцать фунтов. Странно, какие подробности хранятся в мозгу. Сэм посмотрела на обнаженную женщину на стене, на свое собственное лицо в зеркале над кроватью, на свет, проникающий в спальню из ванной.
– Всего лишь сон, – сказала она. – Мне приснился страшный сон.
– Ты издавала жуткие звуки. Просто душераздирающие.
Ричард повернулся к настенному зеркалу, завязал галстук. Когда он затягивал его потуже, Сэм показалось, будто чья-то рука сжимает ей горло. Страх проступал наружу сквозь ее кожу, висел вокруг, наполнял комнату. Черная балаклава с прорезями бросилась на нее из-за двери, зажала рот черной кожаной перчаткой. Сэм пробрала дрожь.
Ричард натянул брюки, отстегнул красные подтяжки, надел серебряные резинки, поддерживающие манжеты. Сэм прежде, когда они еще только начали жить вместе, любила смотреть, как он одевается. Ричард был очень разборчив в одежде. Рубашки с двойными манжетами, брюки с пуговицами для подтяжек. Настоящие брюки – так он их называл. Ей вдруг захотелось обнять мужа, почувствовать его, убедиться, что он настоящий, все еще здесь, что ее мир в целости и сохранности.
Но тут вдруг отвращение переполнило ее – она все вспомнила и сразу отпрянула в кровати подальше от Ричарда, и ее сотрясла внезапная судорога… страха?
– Что тебе снилось?