Часы ожидания превратились в настоящую пытку для Шихары и ректора Халинэса. Метаморф пару раз порывалась уединиться в ванной, чтобы сбежать и тем самым обезопасить как себя, так и тайну своего клана. Она была уверена, что лорд-ректор не решится рассказать о клане Хамелеонов. Ведь за все остальные нарушения ему грозят лишь смещение с должности и заключение в худшем случае, а за раскрытие тайны их существования Хамелеоны убьют старика.
Но каждый раз, когда бедняжка Фидэлика желала уединиться, матушка неотступно следовала за ней, опасаясь, что бедная девочка совершит с собой что-то непоправимое.
«Видимо, я переиграла», — в очередной раз принимая свежий платок от лорда Кен'Эриар и затравленно улыбаясь ему, думала Шихара.
Но как плавно свести страдания Фидэлики к минимуму, чтобы не вызвать подозрений у заботливых родителей пока не знала. По-видимому, именно такой реакции от дочери драконы и ждали.
— Он приходит в себя, — выйдя из палаты, известил ожидающих пожилой лекарь.
Первыми к сыну устремились супруги Чернис, за ними последовали Кен'Эриар, увлекая за собой дочь. Лорд Халинэс вошёл в палату последним. Старый маг шёл, будто на заклание, он уже предчувствовал, что скандала не избежать. А своей интуиции магистр доверял безоговорочно.
Бледный, измождённый адепт лежал на белых простынях, мало отличаясь от трупа, но глаза его были открытыми, а взор осмысленным.
— Она, — приподняв слабую руку указал на Шихару молодой Чернис. — Она, — дыхание его сбилось, адепт закашлялся.
— Мы знаем, милый, — сжав безвольную ладонь сына, прошептала леди Чернис, утирая скатившуюся по щеке слезу.
Но стоило только владыке ночных теней взглянуть на жену, как она тут же опять превратилась в сдержанную хладнокровную леди.
— Говори, сын, — приказал владыка. — Это ты напал на леди Кен'Эриар?
— Она, — вновь попытался заговорить адепт, но он был слишком слаб.
Владыка склонился над сыном, сдвинул простынь с его груди и, прошептав пару слов на исконном языке предков, вонзил удлинившиеся ногти в кожу обессиленного молодого человека.
Глаза адепта расширились, дыхание стало шумным и частым, но румянец стремительно возвращался к его щекам, а рука, которой он ухватился за запястье отца, уже не была слабой.
— Она не Кен'Эриар. Не дракон, — превозмогая боль прорычал адепт Чернис, и вырвал когти отца из своей кожи.
Раны на груди наследника демонической крови стремительно затягивались. Владыка влил в него достаточно чёрной силы подземья, чтобы сын мгновенно восстановился. Но никому уже не было дела до излечившегося адепта. Все присутствующие пристально смотрели на Фидэлику.