Дон поднял одну из раскрытых книг, лежавшую на столе среди схематических набросков обнаженных женских фигур, сделанных рукой Мишель. Год издания – 1688-й. Несколько страниц обгорело, как и у большинства книг: свидетельство того, что коллекция пострадала от пожара. В предисловии автора, некоей Федосии Мок, говорилось, что ее произведение предназначается исключительно для наследников. Это заявление передавалось от поколения к поколению, точно эхо. Книги воспринимались как фамильная ценность, которая должна оставаться семейной тайной; и, судя по всему, все они были написаны женщинами.
Любопытство его распалялось, а сама мысль пойти в свою спальню вызывала в нем ужас; Дон расчистил место на столе и включил лампу с плетеным абажуром. Достав бифокальные очки из кармана рубашки, он принялся небрежно листать тонкие, мятые страницы, покрытые церковнославянскими письменами. Текст был испещрен примечаниями и рисунками на полях. Быстро заглянув в другие тома (один из них возвращал к стандартному английскому образца девятнадцатого века) и задержавшись над последним, датированным 1834 годом, под авторством некоей Р. Мок, Дон сделал вывод, что пометки на полях во всех манускриптах принадлежали перу того, кто их когда-то изучал, и, судя по угловатому, убористому почерку, этот ученый муж принадлежал роду Моков. Дон порылся в ящиках стола, достал блокнот и принялся записывать туда собственные наблюдения.
После двух часов беглого изучения Дон начал улавливать внутренние связи между полудюжиной текстов, над которыми, видимо, в последнее время работала Мишель; все вместе они охватывали период с 1618 по 1753 год, над ними последовательно работали четыре автора. Известные сначала под именем Величок или Беликчок – единого мнения на этот счет не было, – Моки действительно эмигрировали из Юго-Восточной Европы, спасаясь от преследований врагов или рока – тут потомки темнили. Год исхода тоже не был доподлинно известен; авторы полагали, что они прибыли в Британию где-то между 1370 и 1400 годами, хотя это показалось Дону слишком фантастической гипотезой. История рода, насколько он смог разобрать по английским записям, оказывалась попеременно то невыносимо скучной, то будоражащей воображение. Дону было любопытно узнать, что бóльшая часть этого многочисленного семейства не принимала христианства, как того требовал социальный стандарт того времени, делая исключение лишь для ситуаций, когда это сулило определенную выгоду – как некогда викинги сквозь зубы уступали напору святой церкви, когда та начала борьбу за души северян. Вместо этого предки Моков упорно придерживались агностицизма, а в более редких случаях – откровенно языческих верований, унаследованных от определенных сект, исповедовавших древнеславянские культы, – тайных обществ, берущих начало от номадских племен.