. Рурк коллекционировал предметы западноевропейского средневекового искусства – мечи, щиты, потрепанные баннеры, собрание пожелтевших книг, выставленное в застекленных витринах. Он немного знал латынь и декламировал стихи на староанглийском, когда был пьян – или, как подозревал Дон, притворялся пьяным.
Рурк был аффилированным членом Общества Джона Бёрча [40]; доброжелательным элитистом, умелым бадминтонистом с убийственной подачей слева. Он выписывал «Форин полиси» [41] и охапку узкоспециализированных научных журналов, посвященных историческим исследованиям, проводимым обществами, о которых Дон имел лишь самое отдаленное представление.
В дни, когда все они были еще молоды и энергичны, Дон время от времени мельком видел Рурков и в своей сельской глухомани, когда шел к почтовому ящику, стоящему у старого доброго почтового тракта, как окрестили эту дорогу почтальоны: Кирстен на ее «ягуаре», везущую своих двоих с половиной детей (близнецов Бретта и Пейдж и Бронсона Форда, усыновленного мальчика из ангольской деревни) с урока или на урок музыки (на футбол, балет, гимнастику, занятие шахматного клуба и т. д.); или Рурка в его гигантском дизельном пикапе, который рычал, как бульдозер, стоящий под окнами в ветреное утро, и махал ему рукой или кивал в знак приветствия. Если Рурки-старшие не были слишком поглощены своими мыслями, они обычно отвечали тем же. Девочка, платиновая блондинка, царственно игнорировала Дона (ее брат, тоже блондин, трагически погиб; подробностей Дон не знал), а Бронсон Форд иногда разворачивался на сиденье и смотрел на него через заднее стекло, и лицо мальчика было бесстрастно, как тотемная маска.
Сухой ветер усилился. Дон медленно прошел мимо железных ворот дома Рурков. Когда они в последний раз разговаривали? Тысячу лет назад – Кирстен стала сморщенной, как печеное яблоко. Дон криво усмехнулся. Увы, а кто из нас не стал? В любом случае, поговорить с Рурком уже не получится. Этот надутый засранец сгинул в Олимпийских горах несколько лет назад. При чрезвычайно загадочных обстоятельствах. Ходили слухи о банковских скандалах, мошенничестве, счете на Каймановых островах. Кое-кто считал, что Рурк, скорее всего, просто решил катапультироваться из своего постылого брака и рушащейся бизнес-империи, чтобы доживать свои дни где-нибудь на тропическом побережье.
Дон обвел взглядом длинную гравийную дорогу, ведущую к дому, смутные очертания самого дома, солнечные блики на стекле и металле, мелькающие в просветах шелестящих ветвей. Тени вздымались и опадали, словно в такт дыханию, и какой-то человек в ярко-красной рубашке, по всей видимости садовник, промелькнул на мгновение перед глазами Дона, пересекая полосу идеального, будто по линейке подстриженного газона, и вновь скрылся из виду, когда очередной порыв ветра взметнул ветви.