— Отлично, детка, — притворно ласково мурлыкнул Ринар. — Со своим телом ты кое-как договорилась, теперь договорись с головой.
Его губы коснулись моей щеки, а пальцы сильнее сжали бедра, насаживая меня грубее, заставляя кричать каждый раз, когда его член оказывался во мне слишком глубоко.
Я в отчаянии захрипела, не понимая, что со мной происходит. Из головы вылетело все: что мы делаем, где мы это делаем и что в соседней комнате делают Лукас с Аши. Больше меня ничего не интересовало, кроме горячих губ, прерывистого дыхания и настойчивых движений. А ещё мимолетные поцелуи, на грани болезненных, и сильные руки, не дающие отстраниться.
— Ринар! — я задохнулась, когда демон прижался своим лбом к моему и тихо зарычал.
Демон двигал бедрами жестко, постепенно ускоряя темп и делая движения размашистей. Наверное, мне было больно… но я почти не чувствовала эту боль, она перекрывалась куда более сильным ощущением.
Я застонала, понимая, что теперь все… Я полностью беззащитна. Беззащитна настолько, насколько это вообще может быть возможным. Он сломал меня, а потом так же сломал мое сопротивление. Но пугало не это, пугало то, что мне нравилось чувствовать себя зависимой от монстра, способного сломать мне шею двумя пальцами. Страх и желание переплелись между собой, спутавшись за последний месяц в неразрывный клубок. Я устала бояться и опрометчиво выбрала самый неудачный момент, чтобы избавиться от своего страха. Ведь сколько бы Ринар себя не сдерживал, острые когти все равно касались моего тела, оставляя после себя кровавые разводы на мокрой коже.
Я взвыла, в отместку вцепившись ногтями ему в спину, неосознанно раздирая ее в кровь. Я не хотела делать ему больно, я лишь хотела, чтобы он понимал, насколько больно мне. Но тело демона восстанавливалось моментально, на идеальной коже не оставалось даже рубцов, а холодная вода смывала кровь.
Ринар хрипло рассмеялся, сильнее зажав меня между своим телом и стеной, с каждым толчком увеличивая темп, проникая все глубже и глубже. Он не мог не чувствовать, что мне нравится, что каждый раз, когда его член оказывается во мне полностью, стон сам срывается с моих губ.
— Мирна, — прошептал, царапая когтями стену у моей головы. Плитка от когтей треснула, осыпаясь в ванную…
От неконтролируемого разумом желания тело начало дрожать. Внутри все скрутилось, намереваясь разорвать меня от переполняющих эмоций. Мне было стыдно, что я вообще могу такое чувствовать, но вместо того, чтобы просить прекратить, я лишь просила, чтобы он не останавливался. Просила ли я вслух или мысленно, не знаю, в голове все спуталось.