Кончина матери-настоятельницы была мучительной и, теперь я понимаю, вряд ли заслуженной.
Но тогда мне было все равно.
Я выплескивала свою ненависть на всех, до кого только могла дотянуться.
Я никого не любила.
Я ничего не боялась.
Умереть казалось легче, чем жить.
Охрана вернула меня во дворец в почти невменяемом состоянии.
Сиобряну пришлось заметать следы.
Наши отношения с Орденом и так оставляли желать лучшего, а тут ещё моя выходка – я спалила к чертовой матери целый монастырь.
Я не боялась наказания – я почти жаждала его. Ведь это по собственной вине я потеряла моего ребёнка.
Все решения, что казались такими разумными на момент их принятия теперь виделись малодушным желанием избежать ответственности.
Я сломалась. Сломалась, даже не понимая этого.
Цеплялась за ярость – единственное, что ещё хоть как-то держало на плаву.
Не знаю, что стало бы со мной, если бы не муж.
У Сиобряна хватило терпения и разума вернуть меня, даря надежду.
Государь говорил о том, что кем бы ни был человек, забравший Лейриана, мы найдём его. Человек на земле не птица в воздухе – люди оставляют следы.
Мы оба сходились во мнении, что к похищению причастны Чеаррэ.
Но вскоре эмиссары Сиобряна донесли, что Эллоиссент не покидал пределов Эдонии.
Это не слишком меня убедило. Ведь похитителем мог оказаться кто-то из родственников или наёмников?
Мы продолжали искать в этом направлении, копали со рвением, но безрезультатно.
Отчаявшись, я написала Эллоиссенту напрямую, задав терзающий вопрос.
И получила удручающий ответ:
«Очень жаль. Это не я».
Ни одной ниточки найти так и не удалось ни шпионам, ни магам, ни агентам сыска.
Ровно через год, с ювелирной точностью, день в день с моим первенцем, родились близнецы – принц и принцесса Фиара.
Мальчика нарекли Рианом, девочку – Анэйро.
Имя моему сыну дала династия. Дочь позволили назвать так, как пожелаю.
Сначала я и глядеть на детей не хотела. Мне казалось это предательством первого, брошенного мною ребёнка.
Но Сиобрян вновь нашёл нужные слова, а главное, мое истосковавшееся по людским чувствам, сердце, потянулось к детям.
Так и начала новая эра моей жизни.
Эра под знаком Близнецов.
Утро выдалось дождливым.
Всю неделю светило солнце, а сегодня вдруг решил пойти дождь, словно нарочно для того, чтобы мы покидали столицу утопая в грязи.
Сквозь витражи окон можно было видеть струи воды, прочерчивающие на стекле водные ручейки.
Я сидела, подперев подбородок ладонью, опустив ноги на маленькую подушечку и рассеянно глядела то в окно, то в камин, где на ложе из раскаленных углей тлели дрова.