Лучи солнца пробиваются сквозь окна автомобиля и нагло светят в лицо. Зажмуриваюсь и вспоминаю, что вчера произошло.
Ах да. Как такое можно забыть.
Снова надкусываю внутреннюю сторону щеки и сплевываю кровь на ладонь. Черная.
-Надеешься на чудесное исцеление? – Джанин отошла от машины и пытается собрать руками волосы в подобие хвоста. –Я тоже так делала, пока окончательно не смирилась.
-Смирение – не мое, - выбираюсь из-под спального мешка на свежий воздух. – Я собираюсь найти лекарство.
-Да, ты уже говорил. Будешь бороться и все такое.
За ночь вокруг нас ничего не изменилось – то же поле со стеной леса впереди, асфальтовое шоссе, убегающее далеко за горизонт.
-А ты не будешь? Если бы смирилась, не пошла бы со мной, - сурово замечаю, раскладывая на капоте карту.
Джанин подходит и тоже принимается изучать ее, хотя еще вчера сказала, что мало в них понимает.
-Давно встала?
-Часа полтора назад.
-Где всходило солнце?
Джанин машет рукой в сторону правее от нас.
-Значит, правильно идем. Если идти по этому шоссе, то по идее, к концу дня мы можем выйти сюда.
Тыкаю пальцем в карту, где обозначен поселок.
-Думаешь, это и есть то поселение зараженных?
-Откуда мне знать. Дойдем – узнаем. Они могут быть где угодно.
Забираюсь обратно на водительское сиденье, достаю из рюкзака припасы, выданные мне еще в высотке: упаковка сушеных водорослей и маленькое печенье в форме рыбок. Отправляю горсть рыбок в рот, запивая глотком воды.
Хоть А-2 и не отбила чувство голода, но оно явно стало не таким острым, как раньше. Чувствую, как еда проваливается в желудок, и он начинает противно урчать, требуя еще. Извини, придется потерпеть. Джанин с ногами забирается на капот и обнимает колени, глядя куда-то вдаль.
Выхожу и протягиваю ей горсть печенья.
-Спасибо, я перекусила утром. Оставь на потом.
-Как знаешь, -пересыпаю рыбок обратно в упаковку и прячу в рюкзаке.
-Послушай, Джанин. А ты еще помнишь своих родителей? Друзей?
Девушка поднимает на меня взгляд и внимательно изучает мое лицо.
-Боишься забыть ее? – звучит как-то безжизненно.
-Я задал тебе вопрос.
-Да, еще помню. Может, какие-то мелкие воспоминания уже стерлись, я не знаю. Сложно понять, что ты помнил, когда ты это уже не помнишь. Маму звали Джоли, а отца Бен. Братьев и сестре нет, либо я о них уже забыла, но это вряд ли.
-А как давно ты…
-Заражена? Около трех месяцев. Не все, что нам рассказывали об А-2 – правда. По крайней мере, я так думаю. Может, ты и не теряешь память со временем, а просто тупеешь от вируса. Не знаю, чем больше думаю об этом, тем больше кажется, что половина из того, что мы знаем об А-2 – чистой воды вранье.